Дорогами пепла - игра

Дом графа показался Соне не очень большим, но буквально кишел народом. Тут были и слуги, и приближенные, слегка похожие на бедных родственников, и просители - да мало ли кто. Все они топтались в приемной, или прогуливались по двору, так что Соне пришлось буквально пробираться через толпу, после того как она, расплатившись, отпустила носилки. Многие из них с удивлением разглядывали странную девушку в глухом черном плаще, с простой прической, которая пыталась получить аудиенцию у графа.
- Граф занят, и никого сейчас не принимает, - вежливо, но сухо, сказал лакей.
- У меня важное дело, - настаивала Сона.
- Как прикажете доложить? - осведомился лакей.
- Со... - девушка запнулась и замолчала. Она вспомнила, что "лигистов" здесь не очень-то жалуют. Назови она себя, упомяни имя отца - как знать, что будет?
- Соседка, - сказала она наконец. - Я соседка графа, правда, совсем недавно. Мне надо срочно его видеть.
Лакей окинул Сону пренебрежительным взглядом, от которого у девушки опять вспыхнули щеки. Она поняла, что тот принял ее или за просительницу, или вообще за одну из пассий графа.
"И зачем я вообще сюда приехала? - тоскливо подумала она, - ну, подумаешь, попытаются графа убить. Небось, не в первый раз. А хоть и убьют, тебе-то что, Сона Агилио?"
- Это действительно важно! - настаивала она.
- Может быть дама поговорит с доверенным лицом графа? - спросил лакей.
Сона замялась. Объяснять чужому человеку, что она просто подслушала разговор, и помчалась сюда как сумасшедшая? Не называя себя? Да ее сочтут сумасшедшей, не меньше.
- Нет, я буду говорить только с графом, - надменно сказала она, плотнее запахиваясь в плащ, и чувствуя, как платье, плохо затянутое на талии, начинает окончательно сползать с плеч. Лакей кивнул, сказал:"извольте подождать" и вышел. А Сона продолжала шагать по комнате, пока не уткнулась в висевшее на стене зеркало.
Уткнулась - и даже отшатнулась. Волосы растрепались, щеки горят, лицо бледное... да уж! Красотка, нечего сказать!
Плащ этот дурацкий... и ни одного украшения не успела надеть! о Повелитель, и она собирается в таком виде показаться графу??? Ох, нет... что же делать? записку написать, что ли? Где тут бумага и перо водится?
- Сударыня? - раздался у нее за спиной голос. Сона обернулась. Мужчина средних лет, неброской внешности, стоял у нее за спиной.
- Граф занят. Какое у вас к нему дело?
Сона сразу поняла, что перед ней не простой лакей. Но может ли она доверять этому человеку? Что если она, случайная свидетельница подслушанного разговора, окажется лишней? Нет, если она и расскажет обо всем услышанном, то лишь самому графу. А этому...
Сона встряхнула головой, и пряди из плохо закрепленной прически упали на плечи. Она вытащила крохотный кинжальчик, висевший у пояса, и бывший знаком принадлежности ее к фрейлинам королевы, и отхватила небольшую прядь своих рыжих волос. Потом протянула ее мужчине, сказав:
- Передайте это графу. Пусть посмотрит, пока еще жив.
Брови мужчины поползли вверх, и Сона тут же добавила:
- Ведь все мы смертны, не так ли? - раскланялась, и поспешила к королеве.
Та встретила девушку с недовольным лицом, но Сона быстро развеселила скучавшую повелительницу. Лимасские истории и прибаутки пришлись той весьма по вкусу, и вскоре Сона опять была в фаворе. Вот только надолго ли?

Каранир Каранион шел без дороги прямо на север по Лугам Единорогов.
- Вот бы встретить единорога, - размышлял он. - По древним преданиям, единороги - мудрые существа, умеющие предсказывать судьбу. Можно бы спросить, чем кончится мой поход. Но, по преданию, единороги показываются лишь юным и прекрасным девам. А я не догадался запастись ни одной, какая беспечность! Не прихватить ли какую-нибудь в Империи Света, вернуться, порасспросиь единорога и двинуться дальше? А? Как вы думаете? - обратился он к высоким, по пояс, цветам, покрывавшим луг золотым ковром.
Цветы молчаливо кивали головами, что эльф истолковал как согласие .
- Вот и я говорю, неплохо бы.

Солнце клонилось к закату, а Каранир все брел по лугам, усыпаным бесчисленными цветами, периодически отклоняясь от маршрута в поисках единорогов. Вот уже зажглись первые звезды, вот уже стемнело, и набежавшие тучи скрыли луну и звезды, а он все шел, время от времени отправляя в рот очередную походную лепешку и запивая ее глотком из фляги.
И вот, сделав очередной глоток, он обнаружил, что фляга опустела. Это обстоятельство заставило его остановиться и прислушаться - не звенит ли где ручей? Но вместо шума ручья услышал тихий шелест, как будто кто-то тихо пробирался в высокой луговой траве.
- Единорог! - возликовал Каранир, делая шаг навстречу шороху. Но услышал резкий окрик:
- Стой! Ты кто?
Голос принадлежал явно не единорогу, а человеку, во всяком случае, гуманоиду. При свете вынырнувшей из туч луны сверкнул меч, и эльф узрел низенькую коренастую фигуру, вставшую перед ним в воинственной позе.
- Я мирный путник, - ответил Каранир, - иду к северным землям, а ты кто?
- Елки... - непонятно и чуть ли не жалобно произнес незнакомец. - Однако ты напугал меня...
Но тут же, спохватившись, сурово вопросил:
- Почему бродишь ночью, в темноте?
- А мы, эльфы, любим путешествовать при свете звезд...
Каранир посмотрел на небо - звезд не было, поэтому он поспешно задал встречный вопрос:
- А зачем бродишь ночью в темноте ты?
Половинчик (эльф сразу понял, что это был представитель низкорослого народа) вполне удовлетворился объяснением и с важностью объявил:
- Мое имя Пайн, и я охраняю границы наших земель. Но, - добавил он без паузы и оставив торжественный тон, - думаю, ничего плохого не случится, если я прерву это занятие и исполню долг гостепреимства.
Забавно поклонившиь, он воскликнул:
- Прошу в мое скромное жилище, где нас ждет веселый ужин и приятная компания!
Слегка похлопав глазами, добавил:
- Или наоборот? Приятный ужин и веселая компания? Ну, не важно, все равно - милости прошу!
Он вторично поклонился и с достоинством выпрямился.
Каранир, все же изрядно уставший, с радостью принял приглашение.

дом Пайна.

Вечер явно удался. Пайн оказался радушным хозяином, его жена - хорошей стряпухой, соседи Пайна не страдали излишней угрюмостью, и, узнав, что у Пайна сегодня гость, да не простой, а эльф (эльфов они нечасто видели) - подтянулись на огонек, кто с бутылочкой своего винца, кто с пирогом с пылу с жару, а кто и просто так, с порцией анекдотов. Застолье получилось шумным, веселым, и обильным. Особенно веселил компанию сын Пайна, молодой половинчик по имени Боб; однако Бобом его звал лишь родной отец, все же остальные называли его "Бубенчик" за звонкий голос, и веселые стишки, которые он складывал без остановки. Иногда стишки были добрыми, чаще - кусачими и забористыми, один раз, когда Боб принялся вспоминать короля и его указы - совсем забористыми, настолько, что отец даже показал ему кулак, и Бубенчику пришлось смолкнуть. Наскоро перекусив тем, что было под рукой, и випив щедрую порцию домашнего пива, Боб подседл поближе к эльфу. и завистливо сказал:
- В северные земли идешь. Столицу, поди, увидишь. Короля, двор... рыцарей! Колдунов с восточных земель пожет даже встретишь! Или самих орков!
- Боб, типун тебе на язык, - прервал его отец, - каких еще орков? ты что, гостю желаешь к разбойникам в лапы попасть?
- Будто бы все орки - разбойники, - возразил Боб.
- Ну, почти все! - ответил отец, и его соседи по столу согласно закивали, - так что лучше держаться от них подальше!
- Господин эльф, а возьмите меня с собой, - прошептал Боб, склоняясь к длинному уху гостя, - я страсть как хочу мир повидать! Отец меня не пустит ни в жизнь, а я сбегу. Не могу я тут сидеть, хочу мир повидать. Возьмите, а? Хотите, слугой вам буду. Только тогда надо будет немножко платить мне , - хитрая хоббитская душа взяла верх над романтикой странствий, - а не будете платить - и ладно. Возьмите просто так. А то одному в такую даль как-то страшновато. А вот с товарищем - совсем другое дело!

- Вроде бы ты и прав, - улыбнулся эльф. - Да не совсем. Одному страшновато только за себя. А вдвоем - еще и за товарища. Но я бы взял тебя, правда. Но есть причина, по которой это никак невозможно. Видишь ли, я пользовался гостепреимством твоих отца и матери. Чем я им отплачу? Тем, что тайком уведу сына с собой почти что на верную гибель? Нехорошо это, как ты думаешь?
И торопливо стал прощаться с Пайном и всеми:
- Уже утро, а путь у меня неблизкий...
Благодарил за угощение, а сам с тревогой думал: "того и гляди увяжется сорванец за мной, что я тогда буду делать?"

- Полно вам, сударь, - возразил эльфу Пайн, - какой там светает? Еще даже Утренняя Зорька не взошла. Да и куда вы впотьмах? Оставайтесь, вздремните хоть пару часиков, а завтра вместе отправимся. Мы с кумом на мельницу собирались, ну и вас подбросим, сколько по пути будет. Ну, как? Согласны?
- Оставайтесь, - сказала зевающая жена Пайна, - хотите - на сеновале, а хотите, я вам в горнице постелю.

- Тогда на сеновале.
Каранир не стал спорить, хотя твердо решил не задерживаться.
- И не беспокойтесь, я уйду очень рано, не прощаясь.
Улегшись на хрустящее душистое сено, эльф стал ждать, когда хозяева уйдут в дом, а гости-разойдутся.
Лишь все затихло, он, бесшумно приоткрыл дверь и выскользнул из сарая.
- Приветливый народ эти половинчики, - размышлял он дорогой, - гостепреимный и беспечный.

Луна скрылась, звезды погасли. Лучи еще невидимого солнца окрасили в золото верхушку какого-то строения вдалеке.
Приблизившись, Каранир увидел руины сторожевоой башни.
- Дела давно минувших дней, - подумал он, пытаясь припомнить, кто и зачем мог выстроить здесь башню. И услышал приглушенный разговор.
Незаметно подкравшись (он мог бы использовать заклинание невидимости, но счел, что это "неспортивно"), он заглянул в узкую щель окна.
В зале с наполовину обрушившимся потолком стояли полукругом четыре кентавра. В центре полукруга на камне сидел человек, невысокий, темноволосый и с родимым пятном на щеке.
- Все готово к восстанию, - тихо говорил один из кентавров, сжимая в руке палицу внушительных размеров. Мы выступим по первому сигналу. Но будет ли этот сигнал? Вы готовы нас поддержать?
- Могу гарантировать, - несколько самодовольно ответил человек.
Каранир понял, что внутри империи Света готовится заговор.
- Это меня не касается, - прошептал эльф, отпрянув от окна.

Утром Боб, едва проснувшись, прихватил кружку молока, и поспешил на сеновал - попотчевать эльфа. Но, увидев, что тот уже ушел, вздохнул, выпил все молоко сам, и пошел помогать отцу.
Отец, и его кум, вместе носили мешки на телегу, собираясь ехать на мельницу, а потом еще и завернуть в ближайший городок - узнать новости, прикупить кой-чего. Вдруг кум, поднимая очередной мешок, охнул, и осел на земь.
- Спина... - простонал он, - спину потянул, будь оно все неладно!
Вот так и вышло, что кум был оставлен в доме Пайна, под присмотром пайновой жены, а вместе с отцом поехал Боб.
Ехал, и думал: "а где-то там господин эльф? Небось идет себе куда хочет, свободен, как ветер. А я тут тащись на мельницу. И в город. Приеду в город, и сбегу!"
Но сбегать одному было боязно.

Вайсбург, район парков

Неран, припав к земле, смотрел сквозь кусты на людей. Они шли шеренгой через лес и, вероятно, крались, хотя Неран сравнил бы их походку с топотом стада взбесившихся гуаров.
Люди герцога Готфрида были одеты в кольчуги и прочные куртки, усиленные железными пластинами. Поверх брони они облачились в темные плащи и туники без гербов.
Как видно было из их действий, на приступ они решили идти двумя отрядами. Один отряд, из 20 человек, будет ломиться в парадные ворота. Их задачей, по-видимому, будет отвлечение главных сил защитников.
Второй, из 10 человек, с помощью веревок переберется через глухую стену и тихо проникнет через черных ход. Их целью будет скрытное передвижение и уничтожение Гуаси.
Неран успел составить себе кое-какое впечатление о графе, и решил, что в случае нападение он будет в гуще битвы у главного входа.
Под ударом оказывались его жена и дети и, вероятно, второй отряд возьмет их в заложники. Тем более, если граф прикажет эвакуировать их через черных ход.
Возможно, в усадьбе графа имелись какие-нибудь потайные выходы, но Неран не успел разыскать подробный чертеж поместья.
Если бы Гуаси был данмером, взятие родственников в заложники не ослабило бы его дух. Однако Нерана проинструктировали, что люди более трепетно относятся к своей родне.
Поразмыслив, Неран решил, что его задачей является спасение графа, а не его семьи, и поэтому со своим небольшим отрядом последовал за ударной группой.
Пять каждитов и пять данмеров, вместе с Нераном одиннадцать. Они прекрасно видели в темноте, и могли бы ударить из луков, а затем перебить отряд. Но осторожный Неран не желал отправлять своих подчиненных на столь сомнительное предприятие. Кроме того, не стоило забывать о дипломатии. Если Гуаси увидит данмеров атакующими и спасающими его, эффект будет больше, нежели, чем он увидит эльфов выходящими из ночного тумана.
Потому-то и ползли велотийцы среди кустов и высокой травы, облаченные в кожаные доспехи, неслышные, подобные дрожанию теней.
Неран прищурился и приложил к глазу окуляр из сиреневого стекла в прочной железной облицовке. Среди нападающих было два чародея. Но они не озаботились обзавестись средствами обнаружения - кто же мог предположить, что этой разборкой заинтересуется Велот?
Наконец впереди показалась серая стена поместья Гуаси, и железные ворота рядом с небольшой двухэтажной башенкой. Наверно, на вершине дежурили сонные часовые, лениво перекидывающиеся в карты и без интереса поглядывающие в густой туман.
Нападающие опустились в траву там, где кончалась тень от густых деревьев городского парка.
Неран внимательно глядел сквозь окуляр.
Да, усадьбу ограждал магический барьер. Он не мог бы физически задержать нападающих, зато он улавливал лучи внимания и подавал тревогу в случае пересечения его посторонними.
Сейчас датчики магического обнаружения на посту охраны должны были сходить с ума, дрожать и звенеть - как же, более 30 направленных пучков внимания. Но все так же сонно молчала усадьба Гуаси.
Неран нахмурился. Видно, у чародеев был какой-то мощный амулет, маскирующий ауры воинов. Такая штука была редкостью даже среди данмеров, тысячелетия, шлифовавших чародейскую науку, а уж в империи амулет мог стоит целое состояние.
Один из чародеев вытащил из-за пазухи небольшой шарик, и бурдюк с какой-то жидкостью. Затем, отвинтив кружку, обильно окропил шарик чем-то густым и черным.
Так, это уже некромантия. Молодцы. Среди данмеров прибегать к некромантии не возбранялось, если только не тревожить покой и тела данмерских предков, а вот в империи за подобные штучки можно было угодить на костер.
Чародей поднес шарик к губам, и что-то пошептал. Сквозь окуляр Неран увидел, как вокруг шарика сгущается сине-черное сияние. Ох, сейчас рванет...
Чародей вложил шарик в пращу, раскуртил его над головой и запустил в сторону железных ворот.
- Нирл шед! (Ложись!)- скомандовал Неран, и вся его команда уткнулась носом в траву.
Взрыва не было, была только бесшумная ослепительно-белая вспышка на долю секунды. Подняв голову, Неран увидел пробоину в стене. От башни, ворот и сторожевого поста осталась обугленная впадина с оплывшими краями.
Мощная кровь была, думал Неран. Кто может дать такой сильный заряд? Разве что непорочная девственница знатного рода, умирающая в муках тринадцать дней, следующих после летнего солнцестояния.
А вояки герцога уже с хриплыми криками шли в атаку.
В доме засверкали огни, послышались крики, грохот мебели, забегала челядь. А передние налетчики уже крошили тяжелыми топорами входную дверь.
- Хаур неса! - прошептал Неран. (Готовьтесь). - Вайру балон шагель. (Луки приготовить)
Пусть они ввяжутся как следует.

Солнце стояло уже высоко, когда Каранир шел кривыми улочками провинциального городка Империи.
- ...проповедь, идем слушать проповедь!- услышал он обрывок случайного разговора.
Заинтересовавшись, эльф поспешил на площадь. Народ там уже толпился. Внезапно за спиной он услышал шепот:
- Прикрой уши, эльф!
Поспешно натянув на голову капюшон, Каранир обернулся. Перед ним стояли его знакомцы-хоббиты: Пайн и его сын Боб.
- А? здесь что-то не так?
- Увидишь...- загадочно произнес Пайн.

Народ подтягивался к небольшой, грязной площади рядом с ветхой, покосившейся церквушкой. По совместительству площадь служила и местом казней. Правда, сейчас высокий эшафот был пуст. Это была приграничная область, где жили в соседстве сразу три народа: мирные хоббиты, дикие кентавры и люди-имперцы.
Своим внешним видом хоббиты разительно отличались от людей, в первую очередь опрятностью и упитанным видом.
На эшафоте стоял редкий гость в этих краях - данмер, одетый в серые, потрепанные лохмотья. Аскетическое лицо темного эльфа выражало яростный экстаз, в длинных, нечесаных лохмотьях позвякивали странного вида амулеты и украшения. Вокруг проповедника стояли люди в таких же лохмотьях, и с такими же аскетически-истощенными лицами. У подножия было пятеро кентавров, в их волосах были такие же украшения, как у данмера, в руках длинные, прочные посохи.
- Услышь меня, народ лугов и полей! - хрипло и надрывно каркал данмер. - Я - пророк Сарион, из песков и степей я пришел к вам, дабы принести вам свет истинного бога. Услышьте зов Виграта Милосердного вы, прозябающие в нищете и в презрении. Доколе будут вас терзать инквизиторы, доколе будете стонать вы под железным гнетом нечестивой империи? Взгляните на кентавров, братьев ваших, которые были гордым и силньым народом, а ныне порабощены. Дети их и жены стонут от непосильного бремени налогов. Услышьте голос Виграта, примите свет Живого Бога. Оставьте ваши лачуги, и следуйте за мною, к лучшей жизни, к богатой жизни, к праведной жизни.
Хоббиты пересмеивались между собою, глядя на чудный побрякушки в космах Сариона, и вот люди с интересом прислушивались. Тут поднялся ропот и шум. Толстый, бочкообразный священник в белой рясе и в сопровожеднии нескольких стражников проталкивался к эшафоту.
- Что тут происходит? - заорал он со всех сил. - А ну разойтись, не слушать нечестивца! Это дьявол во плоти, и он собьет вас с пути истинного, с пути Владыки Света!
- Никакого Владыки Света нет, - резко ответил один из кентавров. - Я был в порабощении, под пятой вашей еретической империи, а теперь я свободен и обрел покой святого Виграта. Скоро мы, кентавры, прогоним вас на ваш остров, поганые имперские собаки!
- Как ты смеешь? - взорвался священник. - Стража, взять их!
Но кентавры, поигрывая мускулами, заступили дорогу стражникам. В руках кентавров оказались луки, а стрелы легли на тетивы.
-Знайте, - негромко молвил кентавр, - что, если нападете на нас и на нашего святого учителя, вам конец.
И подставил спину проповеднику. Другие спутники Сариона из людей так же сели на спины кентавров, и те медленно повезли их в сторону степей. Толпа расступалась перед кавалькадой.
- Знайте же, порабощенные народ! - крикнул Сарион, обернувшись. - Знайте, что грядет час освобожедния!
И кентавры унесли седоков в желто-зеленую степную даль.
-Чего вы стоите и слушаете? Еретики, богохульники! - обрушился священник на жителей городка. - А ну, разгоните их!
Обозленные стражники пинками и зуботычинами принялись очищать городскую площадь от зевак.

-Эй, смотрите, кого я нашел, - вдруг раздался голос одного из стражников. Тот указывал рукою на Каранира, в спешке поправляющего съехавший в толчее капюшон. - Это эльф, лесная тварь из проклятых лесов!
-Ага! Вот он, еще один богохульник! - ликующе завопил священник. - Держите его, держите!
Два стражника насели на Каранира, заламывая ему руки за спину, а третий вышиб из него дух сильным ударом под ребра.

Вайсбург. Дом графа.

Сразу после завтрака, случившегося, впрочем, далеко за полдень, де Гуаси уединился с начальниками своей охраны : военной и магической.

- Милорд,- де Во был крайне встревожен и озабочен,- все говорит за то, что нападение будет в ближайшее время. Мы взяли одного оборванца - он следил за главными воротами и должен был подать знак, если увидит ваш выезд из дома.
К сожалению, больше ничего - его наняли позавчера в одном из кабаков нижнего города и он ничего больше не может сказать о тех, кому служит.
- Я проник в мысли этого ... заблудшего,- вмешался Бэкон,- и составил примерный портрет.
Вот,- монах положил на стол лист бумаги,- но он не очень определенный: выше среднего роста, смуглый, черные волосы и борода. Лицо тщательно прятал.
Некоторое время д'Анья внимательно рассматривал рисунок:
- Не могу никого похожего вспомнить. Впрочем, маг мог и изменить внешность.
- Кроме того, утром приходила девушка. Передала вот это,- графу была протянута прядь рыже-золотистых волос,- со словами "Пусть посмотрит, пока еще жив."
- Лимасские штучки,- усмешка де Гуаси стала задумчиво-мечтательной,- но за предупреждение надо будет выразить новой фрейлине благодарность.

Пару минут все молчали.
- Мы думаем, мой господин,- снова взял слово Бертран,- что собираются атаковать дом. И, возможно, что цель - не вы лично, а госпожа графиня и дети.
- Вот как?- в глазах д'Аньи зажглись зловещие огоньки.- Кажется, надо познакомиться поближе с этими негодяями.
Сделаем так : я беру на себя оборону главного входа - там должен быть мощный отвлекающий удар. Разумеется, у нас достаточно сил его отразить, но нам нужно, чтобы враг полностью проявил себя.
Поэтому я буду притворно отступать внутрь, мы покажем, что графиня с детьми пытается выбраться через потайной ход, а вы двое с тремя отборными десятками будьте готовы взять тех, кто на нее нападет.
Только пусть наденет ту скрывающую накидку,- и граф с монахом обменялись понимающими взглядами.

День медленно тянулся к вечеру, внешне ничего не изменилось в распорядке дома и не выдавало все растущего в воздухе напряжения.
И уже в сумерках прогремел мощный взрыв. Кивнув своим соратникам - действуем по плану, де Гуаси быстро облачился в подготовленный доспех и во главе пяти бойцов личной охраны устремился к входной двери.
Вовремя - она уже поддалась топорам нападавших. Залп из арбалетов, четверо нападавших, выведенных из строя тяжелыми болтами оседают на землю. Отбросив ненужное более оружие - на перезарядку нет времени, граф во главе своего маленького отряда яростно атаковал, срубив при этом еще двоих и вытеснил противника во двор. Вражеские чародеи больше не атаковали, видимо, опасаясь задеть своих, а, может, памятуя о магической защите де Гуаси. Но вот преимущество в численности постепенно стало сказываться. Потерявший двух бойцов - одного убитым, другого тяжелораненым, маленький отряд защитников был в конце концов оттеснен от входной двери наверх лестницы, ведущей в жилые помещения дворца...

Вайсбург, парк около дворца Гуаси

Неран усмехнулся. Он почти было уверился, что граф не воспринял предупреждение господина Эно всерьез. Они были готовы и встретили врага во всеоружии. То, что происходит у главного входа, и называется "ввязаться как следует".
- Сору ат! (стреляй!)
Слаженный залп просвистел в ночной прохладе, подкосив задний ряд нападавших.
- Лерр бенгат! (Кринки наголо!) - шепотом.
- Хату Виграааат! - уже во весь голос, поднявшись в полный рост.
- За Виграта! - с громким кличем данмеры и каджиты ринулись в атаку.
Нерана беспокоили чародеи - у них в запасе могли быть неожиданные сюрпризы. Вытаскивая меч из распоротоого брюха врага, Неран рыскал взглядом по сторонам, жалея о том, что не может смотреть через окуляр в гуще боя.
Краем глаза выхватил какую-то вспышку, и увидел, что низенький, приземистый человек под прикрытием пятерых верзил, согнувшись в три погибели, что-то бормочет, а между пальцев у него сверкают молнии.
Неран запустил руку в нагрудный карман, извлек оттуда - нет, не магический снаряд, а емкость с едучим черным перцем. Тоже, в принципе, дорогая вещица, зато подешевле антимагической сферы. И не менее эффективна. Через миг чародей, позабыв все свои навыки, катался по земле, силясь вздохнуть и протереть глаза, а его охрана была очень занята отражением неистовых наскоков вошедших в исступленную боевую ярость каджитов.
Оскалившись, Неран искал второго чародея.
- Шаддал, арбе шер! (Шаддал, прикрой меня!)
Опустившись на колено, Неран припал глазом к окуляру, и принялся методично оглядыватсья по сторонам. Пусто. Видимо, второй чародей успел скрыться, именно он нес с собою защитную сферу. Навряд ли он атакует в одиночку. Скорее всего, побежит к хозяину, зализывать раны и поведать горестные вести. Плевать, задание выполнено, остальное не важно.
Неран увидел, как забрызганный кровью Гуаси сбегает по ступеням особняка. Затем метнул взгляд на двух плененных воинов и чародея, который до сих пор, обливаясь слезами, извивался от боли.
- Кир вегаш! Барду! - рявкнул Неран. (Убить всех! Живо!)
Каджиты зубами рвали глотки пленных. Гуаси открыл рот от такого зрелища.
- Проклятье, дьявол тебе под ребра, мать твою в семь загибов! - севшим голосом выдал граф. - Мы же не допросили их!
Неран выпрямился во весь рост и равнодушно взирал на спасенного.
- А, к черту, нет времени, - опомнился Гуаси. - Там еще остались, помогите нам добить ублюдков. Скорее!
Махнув рукой, он скрылся в глубине жилища.
Да. Семья действительно делает людей слабыми и глупыми. Неран оценил обстановку: среди велотийцев нет смертельных потерь. Один данмер держался за пробитую руку, каджит лежал без сознания с залитой кровью головой.
- Энсо! Гутру вит, эшта вигу. (Энсо! Будь здесь, проверь кота).
Раненый данмер послушно склонился над каджитом.
- Хату Виграт! - хрипло скомандовал Неран остальным. - Уд ремга, кират вигаш! (За Виграта! И помните, убивать всех!)
Господин Эно решил, что лучше будет не давать графу Гуаси зацепок. Ни один пленник не должен был живым попасть к нему в руки. Пусть теряется в догадках, кто хочет убить его. Посмотрим, насколько он проницателен, насколько сильны его нервы. Может быть, в будущем стоит дать ему зацепку, а сейчас... сейчас - кират вигаш!
Едва велотийцы ворвались во дворец вслед за Гуаси, произошел еще один беззвучный взрыв. Ни звука, ни сотрясения, только лица обдало жаром, а центральные комнаты дворца оказались объяты рыжим пламенем. Пожар загорелся в один момент, отделяя уцелевшую охрану Гуаси от тех тридцати удальцов, которые должны были спасти графиню и наследника. Кто теперь уцелел, и уцелел ли вообще, оставалось загадкой.
Было ясно лишь одно: среди нападавших остался как минимум один чародей.
- Эй, граф! - хрипло позвал Неран. - Тут не пройти, надо отходить!
Гуаси тем временем срывал с себя тлеющую куртку.

Орки сидели в одной из бесчисленных таверн Вайсбугра, поначалу они собирали на себе взгляды всех посетителей, как и прохожих на улицах, но через некоторое время, к зеленокожим попривыкли и перестали обращать внимание. В империи Света орчьи наемники встречались не слишком часто, но и чем-то совсем экзотичным не были. Артхаг сидел молча и почти неподвижно, одними глазами рассматривая помещение, да изредка делая глоток местного напитка на сколько бывший вождь в этом разбирался из забродившего зерна. Его спутники, как не старались не могли сохранить такую же невозмутимость, постоянно резали на своих местах и поминутно оборачивались.
- Так всё таки, растолкуй нам, что мы ищем в этом вонючем городе? – наконец нарушил затянувшееся молчание Рданг. Артхаг коротко хмыкнул, слово «вонючий» было самым точным определением для этого лабиринта узких улочек, где люди живут, чуть ли не на голове друг у друга.
- Ни один из шаманов не знает, как можно защититься от сводящего с ума тумана, может белокожие знают больше. Помните, в наше селение сезонов шесть назад приходил проповедник, он назвал столицу светочем мудрости.
- Нашел кого слушать, это был белокожий, к тому же его бог забрал у него остатки разума. – вмешался в разговор Сиф.
- Скоро узнаем, стоило ли его слушать. – Артхаг пожал плечами.

Каранир очнулся в полутемном сыром помещении, похожем на каземат. Через мгновение он понял, что это и есть каземат.
Тусклый свет лился из высоко расположенного узкого окошка. Мебели не было, если не считать таковой охапку соломы в углу. Каранир не считал себя сильным магом, но управлять Силой земли и растений ему приходилось. Впрочем, этот вид магии дается эльфам особенно легко. Поэтому он обрадовался, когда обнаружил в каземате земляной пол.
"Кое-что можно сделать"- подумал он, -"если здесь нет антимагического барьера. А это мы сейчас проверим".
Он сосредоточился и протянул ладонь к полу. Прошла минута...другая...и вот из-под земли показался бледный росточек.
"Работает, работает!" - обрадовался эльф, но тут послышались шаги и натужно заскрипели петли тяжелой железной двери.
Каранир поспешно скинул плащ и прикрыл росток.

-Ну и кого ты поймал, святой отец? - раздался громкий, сиплый голос.
- Эльфа! Самого настоящего эльфа из диких лесов, ваша милость
Священник в сопровождении пяти солдат и плечистого человека с красным носом пьяницы и золотой цепью дворянина вошел в каземат.
Сержант подошел и, ухватив Каранира за длинные волосы, запрокинул его голову назад, чтоб феодал мог получше рассмотреть его.
- Дык это ж не эльф, - разочарованно протянул дворян. - Эльфы-то чернокожие, а этот - белобрысый.
- Это другие эльфы! - взвился священник. - Темные - это данмеры на востоке, а этот - из диких лесов на юге, эти самые опасные.
- Что, опаснее данмеров? - дворянин почесывал подбородок. - Какой-то он хилый. Может, он просто больной. Бывают же люди с бледной кожей.
- А уши, уши его! - священник откинул прядь Каранира и указал на его заостренные уши. - Говорю вам, это лесной эльф! Из самых что ни на есть бесовских дебрей. Там почитай уж как двести лет никто из людей не бывал. А тут нате, объявился. Сдается мне, он заодно с этими, богохульниками из Велота. Дрянь к дряни липнет, ваша милость.
- Добрые господа, - внезапно подал голос Каранир, - уверяю вас, я не знаю, в чем моя вина.
- Чего? - удивился барон. - Это он на каковском лопочет?
- На нашем, на арнийском, - священник внимательно вгляделся в лицо узника. - Только вот выговор у него странный. Это вроде арнийский, только на таком языке древние книги написаны. А ну-ка, скажи еще чего-нибудь.
-Послушайте, я просто путник, - всем своим видом Каранир изобразил приветилвость. - Я не враг вам, я просто шел мимо.
- Чего он лопочет? - Барон поднял брови. - Я его не понимаю.
- А я понимаю, но с трудом, ваша милость. Говорю же, это старый язык.
- А ну-кась, заткните его, а то вдруг колдовать начнет, - похоже, барон уверился в правоте священника.
- Точно, заткните его кляпом, и стерегите пуще глаза. Надо его в столицу отправить, тут не так уж и далеко. Тамошние мудрецы его в два счета раскусят.
Железная дверь с лязгом захлопнулась.

На пороге темницы.

- Святой отец, ты хочешь сказать, что я должен отправить этого длинноухого в столицу? - барон был недоволен. - Оно мне надо? Повесить его прямо здесь, и все. А то еще лошадей гоняй туда-сюда. И что мне с того?
- Зачем же своих лошадей -то, - хитро возразил священник, - что, крестьянских мало? у хоббитов, вон, справные лошадки. Глядите, Ваша светлость, какая пара тележку тянет!
Пара и впрямь была хороша, и хоббиты в тележке тоже были хороши - чистые, опрятные, упитанные. Только сердитые. Вернее, один сердитый, а второй грустный. Это были наши старые знакомые, Пайн и Боб. Боб уговаривал отца, что они должны как-то помочь эльфу, ни за что ни про что схваченному прямо на улице, а Пайн сердился, и говорил, что спасать всяких эльфов - последнее, что он мечтает делать.
Но мечта Пайна сбылась, и очень быстро. Барон ткнул в сторону хоббитов рукой в рукавице, и приказал завтра же отвезти злокозненного "ельфа" в Вайсбург.
Боб засиял, Пайн открыл было рот, чтобы возмутиться, да и закрыл. Возмущаться было бесполезно, потому что деревенька хоббитов находилась на территории баронства, и красноносый был их прямым господином.
Хоббит вздохнул, и принялся думать, как бы на всей этой перевозке хоть немного заработать...

Вайсбург. Покои королевы.
У Соны темнело в глазах. И все из-за платья! Примчавшись к месту своей службы, прежде чем предстать перед ее Высочеством, девушка схватила первую попавшуюся под руку служанку, и приказала той срочно затянуть ей шнуровку платья "как следует". Служанка попалась крепкорукая, и затянула так, что Сона едва дышала. На рассказывание лимасских анекдотов у нее еще хватило сил, но потом пришлось читать королеве, а после этого ей приспичило разыграть с фрейлинами в лицах эпизод из книжки. Сона, и Мианна де Брежар изображали ветер... им приходилось дуть изо всех сил, и Сона начинала чувствовать, что теряет силы.
В который уже раз она с яростью подымала о Морне. Ну, погодите... доберется она до этой девчонки! Ух, и задаст ей! Перцу! Всыпет чертей. По первое число! И пусть потом бежит жаловаться в храм!
Дверь комнаты, где находилась сейчас королева со своими фрейлинами, распахнулась, вошла дама де Горде. Присела перед повелительницей.
- Ваше Величество, последние новости.
- Что там еще? - лениво спросила королева.
- Ах, это ужасно. На дом графа де Гуаси совершено нападение. По слухам, графиня и сын графа пропали. В доме страшный пожар! Все так и пылает!
- А что с графом? - спросила Мианна, блестя глазами. Пожар! Как интересно!
- Говорят, - опустила глаза де Горде, - граф погиб в огне...
Бух!
Это Сона звучно упала в обморок.
- Бедный граф! - вздохнула королева.
- Страшная смерть, - передернула плечами Мианнна, - однако, странно, что наша новенькая так близко к сердцу приняла известие о гибели графа. Вы не находите, Ваше Величество?
- Добрая девочка, наверное, - ответила простодушная королева.
- Ну да, ну да... - пробормотала Мианна, уже прикидывая: кому бы первому рассказать эту новость: Сона упала в обморок... нет, едва не умерла... нет, чуть в огонь не прыгнула следом за графом... ах, какая новость!!!

Повозка мирно катилась к морю, Пайн правил лошадьми, Боб сидел рядом и время от времени кидал жалостливые взгляды на связанного эльфа. Все же в дороге обошлось без кляпа.Чуть позади на боевом коне (смахивающем, однако, на деревенскую клячу) скакал доблестный стражник, верный слуга барона. Был он изрядно навеселе, но суровости не утратил и любые попытки эльфа заговорить немедленно пресекал зычным окриком. Возможно, дорога была не слишком длинной, но Караниру она казалась бесконечной, поскольку стражник кричал хоббитам "стой!" у каждого придорожного трактира. После чего исчезал в дверях, строго-настрого приказывая хоббитам стеречь пленника, а не то... И в доказательство того, что "а не то" расправа будет жестокой, топощил усы и надувал щеки.
В одну из таких отлучек Каранир сказал Бобу:
- Не грусти! В столице побываешь, турнир посмотришь...
Боб не ответил, он был занят тем, что тайком от папаши перерезал ножиком путы на руках и ногах эльфа.
- Не до конца, мой друг, не до конца, - заметил эльф, и Пайн бросил через плечо на него непонимающий и опасливый взгляд.
Вайсбург был приморским городом, и местная тюрьма находилась как раз на обрывистом берегу залива. Даже с другого берега виднелось это мрачное здание, радуя глаз путешественника, желающего прибыть в местный порт.
- Символ Вайсбургского гостепреимства, - кивая на вырисовывающийся на горизонте силуэт тюремной башни, сказал эльф и в очередной раз выслушал предложение заткнуться, на этот раз, правда, сделанное заплетающимся языком и перемежающееся пьяной икотой.
Далее возник шумный спор между перевозчиком, вызвавшимся доставить в город пленника с сопровождающими , стражником и Пайном. Перевозчик заломил немыслимую цену, Пайн кричал, что ни за что не оставит лошадей, стражник, почти протрезвевший от негодования, кричал на них обоих.
Наконец сошлись на том, что перевозчик сбавит претензии, Пайн останется с лошадьми на берегу, а доставить "дьявольское отродье" в Вайсбург стражнику поможет Боб.
Боб тотчас принялся распутывать эльфу ноги, поспешно спрятав изрезанную веревку в карман.
Но у самой кромки воды Каранир вдруг заартачился:
- У, я боюсь... Вдруг лодка перевернется...я плохо плаваю...
При этом он незаметно подмигнул Бобу.
- А ты, хоббит, умеешь плавать?
Получив ощутимый тычок в спину, он, однако, услышал ответ:
- Умею.
Что и требовалось выяснить.

Вайсбург, парк вблизи особняка Гуаси

Стонали раненые и умирающие. Выжившие слуги оказывали посильную помощь пострадавшим.
Первый этаж особняка продолжал пылать, хотя оставшиеся два оставались нетронутыми.
Таково было свойство противомагической защиты: каждая стена была непреодолимым препятствием для магического вмешательство, но, проникнув за стены, можно было творить что угодно.
- И когда закончится проклятый пожар? - Гуаси требовательно взглянул на Бэкона, чье изможденное лицо покрывал толстый слой пепла и сажи. В просветах между сажей проглядывала могильная бледность.
- Может, к утру, граф, - отвечал монах. - Мы за что боролись, на то и напоролись. Огонь можно потушить лишь изнутри, а кто сейчас пойдет в это пекло?
- Монсеньор, - де Во с перевязанной головой приблизился, белой тряпкой обтирая кровь с меча. - Если только ваши домочадцы успели войти в туннель, они могли спастись.
- Да, знаю, - Морот был бесстрастен. - Собирай уцелевших, мы пойдем к другому концу потайного хода.
Неран слушал молча, прислонившись спиною к дереву. Его глаза горели, точно свечи, отражая веселые отблески пожара.
- Благородный Неран, - Морот подошел к данмеру, отвесив изящный поклон.
- Я не благородный, - эльф не ответил на любезность.
- Тем не менее, я почту за честь назвать вас моим благодетелем. Вы подоспели весьма вовремя, и если бы не ваше своевременное предупреждение, мы превратились бы в отменное жаркое.
- Это заслуга господина Эно. Я - лишь инструмент его воли.
- В будущем я надеюсь лично отблагодарить почтенного посла. А теперь позвольте узнать, закончена ли ваша миссия этой летней ночью? Могу ли я рассчитывать и дальше на ваше любезное содействие?
- Моей задачей было защищать вас во время нападения на ваш дворец. Так что да, моя миссия выполнена. Вы живы, а на дворец, кажется, никто уже не нападает. Можете ли вы рассчитывать на мою любезность... Что такое любезность, человек? Я затрудняюсь перевести это на данмерский язык.
- Сожалею, почтенный Неран, но мои познания в лингвистике весьма скромны. Возможно, вы сможете перевести на родной язык слово " дать в долг"?
- Тогда я окажу вам любезность. Где выход из вашего туннеля?
- Довольно далеко, среди скал у моря. Если ехать верхом, путь туда и обратно займет, вероятно, все время до завтрашнего обеда.
- До сегодняшнего, монсеньор. Уже пришло завтра, - Бэкон держал руку на рукояти меча.
- Зачем так далеко? - Неран нахмурился.
- Для маскировки. Столица никогда не была безопасным местом. Наши архитекторы рассудили, что, ежели кому-то из Гуаси понадобится бежать из своего поместья, то ему, вероятно, понадобится бежать и с Мраморного острова. У выхода есть тайник, там лодка для того, чтоб пересечь пролив, а припасы с лекарствами.
Неслышная тень скользнула в кустах, и рыцари схватились за оружие.
- Это мой раб, - остановил их Неран. Отойдя в тень, он выслушал шепот Равурра.
- Ваш архитектор ошибся, - резко бросил данмер, вернувшись. - А ваш тайник поможет нападавшим. Нет никаких следов, ведущих из дома с той стороны, откуда пришел второй отряд нападавших. Это значит, что нападавшие мертвы. Но они не самоубийцы, я полагаю. Значит, они тоже в тоннеле. Я не имею права оставлять господина Эно без дополнительной охраны все это время. Да и лошадей у вас не хватит на всех. Эльфы, разумеется, силньее людей, но бежать быстрее лошади они не умеют. Поэтому с вами пойду только я и Равурр. Остальные вернутся к послу.
- Что же... - Гуаси вытер лоб тыльной стороной ладони. - Это тоже не мало. С меня ответная любезность лично вам, Неран.

Вайсбург, резиденция Бенедикта, первосвященника Света

Его святейшего Бенедикт был, как сказал кто-то и когда-то, аскетичным 90-летним почти стариком.
Молодость свою он провел в монастыре, затем обитал в уединенной пУстыни где-то на границе между Братской Унией и Империей Света. Был он свидетелем приграничных столкновений и университетских диспутов. В стародавние времена, когда Лига использовала некое церковное разногласие, чтоб сбросить с себя имперскую власть, дикие племена горцев тоже приняли лигистскую ересь.
Бенедикт был свидетелем, диспута, на котором весь монастырь, в котором был он, проиграл спор некоему проповеднику с севера. Так весь монастырь принял ересь, и все его владения отошли от империи к Братской Унии. Косматые варвары вошли в святые стены и слушали еретическую мессу.
Бенедикт молчал до поры. А ночью он зажег скрипторий со всеми книгами, подсобные помещения и склады, и на краденом коне сбежал на юг, чтобы припасть к святым плитам кафедрального собора, и к подножию престола истинного первосвященника.
Столь выдающий поступок на долгое время остался притчей во языцех. К пламенному служителю приходили за духовным советом очаровательные купеческие дочки, воинственные рыцари и менестрели. Один даже песню написал. "Праведный гнев".
Бенедикт слушал и ждал. Обратив на себя внимание владыки, он вошел к нему в доверие и с годами сам воссел на святейший престол. Видя растущую мощь Лиги, он копил в себе ненависть.
Легко ли ему было в столько преклонном возрасте оставлять Империю Света без присмотра, один на один с нахальным и динамичным северным альянсом безбожников и торгашей?
Казалось бы, перед лицом столь серьезной опасности следует забыть о распрях и противоречиях, но нет...
С каменным лицом Бенедикт выслушал доклад о ночном погроме в поместье Гуаси.
Нужно заставить этих проклятых дворянчиков забыть об этих детских играх. Нужно показать им истинного врага. Нужно начать с народа. Простолюдины, к счастью, верят все так же ревностно.
Но с чего начать?
- Меркуцио.
- Да, ваша святость?
Секретарь первосвященника обратился в слух.
Позови ко мне эту, как ее... Служанку дочки лигистского дожа. Надо расспросить ее подробнее о хозяйке. О ее нраве и целях визита. Запротоколируй показания служанки, и в знак расположения подари ей что-нибудь святое из нашей раки. Палец блаженного великомученика Эрхарта подойдет.

Дворец монарха, комната Соны.
Два часа спустя ее падения в обморок.

- Мерзавка!!!
Звонкая оплеуха раскатилась, наверное, по всему дворцу. Морна даже пошатнулась - настолько сильно Сона врезала ей по физиономии. От удара служанка попятилась, и даже едва не упала.
- Что ты себе позволяешь? Девчонка! Исчезнуть из дворца, когда ты мне так нужна! Из-за тебя я бегала по Вайсбургу в едва зашнурованном платье, как портовая шлюха! Даже к графу Гуаси пришлось так явиться, слава богу, что он меня не видел! Дрянь! - рука Соны взметнулась, чтобы влепить служанке вторую пощечину. Та шарахнулась в сторону, и прижалась к стене, как затравленный зверь.
Сона выдохнула, взглянула на свою горящую ладонь, и опустила руку. Что это с ней? раньше она никогда не била Морну. Впрочем, раньше она и никогда не попадала в такую дурацкую ситуацию с падающим с плеч платьем. Еще и Мианна эта, с ее "хи-хи!" Как хорошо, что она, Сона, упала в обморок! После этого случая королева сказала: "бедная девочка, у нее такое доброе сердце, ей жалко графа де Гуаси и его семью", и отпустила Сону отдыхать до следующего дня. Подразумевая, что благовоспитанная дочь негоцианта будет валяться в постели/молиться за упокой души графа или еще кого.
Вместо этого Сона устроила выволочку Морне, с рукоприкладством, и следами побоев. И уж только потом рухнула в постель, приказав служанке бдить ее покой, и не тревожить до вечера. А вечером явиться как штык, и обрядить ее, Сону, самым лучшим образом, дабы Сона могла блистать на приеме у королевы, и затмить если не всенх, то Мианну де Брежар обязательно.
Потом Сона отвернулась к стене, и предалась грустным размышлениям. Неужели граф де Гуаси и впрямь погиб? В огне? Какой ужас... а ведь он придумывал такие забавные стишки, и... и, потом, она так и узнала, какого же цвета его глаза?
А Морна, дождавшись, пока грустные вздохи из комнаты хозяйки сменились равномерным сопением, выскользнула наружу, и помчалась в Храм. У нее было очень мало времени, но она надеялась успеть помолиться и за себя, и за хозяйку. Очень надо было попросить Покровителя, чтобы послал он Хозяйке хорошего мужа; тогда, глядишь, и ругаться она будет с ним, а на Морну сил уже не останется.
А себе Морна попросит Света. Когда душа осиянна Светом, то и прочее - ерунда...

Луга Единорогов, северная граница Хоббитшира, переправа
- Смотри, Карл, - кентавр Отну своему ездоку-человеку на южный берег реки. Оба они стояли на замаскированной позиции, и даже опытный следопыт навряд ли обнаружил их среди зелени.
- Это пленник, - Карл хмуро взирал на суетившихся у берега полуросликов, на Каранира, и взбешенного стражника, и на пройдошистого трактирщика. - Наверно, просто преступник.
- Это не просто преступник. - Отну обернулся на всадника. - Это лесной эльф.
-Да ну, не может быть. Их уже сотню лет не видел никто.
- Я их видел, они с кентаврами иногда торговали. Покупали известия из внешнего мира.
-Почему ты не сказал Учителю?
- Учитель не спрашивал, я не знал, что это важно.
- И что же этому эльфу понадобилось среди людей?
- Надо выяснить. Учитель о таком должен узнать.
- Давай их пристрелим? - предложил Карл. - Это всего лишь барыга и жалкий имперский пес. А недомерки сами убегут.
- Я бы не против, но Учитель запретил нам кого-либо убивать. На нас косятся, нас при случае арестовывают, но пока что никто на нас не охотится. Сарион учит терпению.
Тем временем хоббиты попрощались, сели в лодку.
Когда она достигла середины реки, эльф внезапно вскочил и всем своим весом налег на левый борт утлой лодчонки.
- Он, похоже, сам хотел спастись, - прокомментировал это Отну.
- Встретим их на другом конце реки.

лодка опрокинулась легко, уронив в воду Каранира, Боба, и всех остальных. Стражникам пришлось хуже всех - доспехи потащили их на дно, заставив забыть о пленниках и думать только о спасении себя, любимых. Пока они над этим раздумывали, течение подхватило Боба и Каранира, и потащило их к отмели на том берегу.
"Умеет ли эльф плавать?" - подумал Боб, и, не раздумывая нырнул, пытаясь схватить пленника за шиворот. Рука ухватилась за ткань куртки эльфа, и в ту же минуту он почувствовал, что кто-то цапнул его за волосы, и тащит из воды.
Боб пробкой выскочил из воды, и увидел рядом - эльфа, а чуть подальше - берег.
- Доплывешь? - спросил эльф. Боб кивнул. Каранир буркнул:"ну-ну", и развернувшись к берегу, поплыл туда.
Ну, а Боб, естественно, следом.

Эльф первый выбрался на крутой берег и протянул Бобу руку, помогая подняться.
Затряс головой, разбрызгивая воду, как ньюфаундленд после купания, и услышал мерное цоканье копыт.
- Гляди, Боб, сарионова команда! Еще примут нас за имперских шпионов, как думаешь? Отступим без потерь?
Однако отступать было поздно. Никаких сомнений не оставалось - их заметили.
Каринир вздохнул и стал ждать дальнейшего развития событий.

Орки уже долго сидели в большом зале таверны, духота и хмельное питье по хорошему должны клонить в сон, но постоянный шум гнал его прочь. Не то, чтобы люди крикливее орков просто их было очень много, а на место ушедших постоянно приходили новые посетители. Турнир здорово прибавил местным заведениям работы.
Из всей этой пьющей, галдящей и постоянно перемещающийся публики Артхаг выделил одного человека. Он был в одежде служителя людского бога, но его поведение вряд ли понравилось бы строгому небожителю. Человек поглотил уже два кувшина вина, и останавливаться явно не собирался. Посчитав, что договориться с пьяным легче, чем с трезвым Артхаг встал из-за стола и подошел к человеку.
- Э-э… святой отец. - Орк вспомнил, как просил к нему обращаться проходивший по их землям проповедник. – Мне нужна ваша помощь?
Священник поднял на Артхага мутный взгляд.
- Что тебе нужно, ..ик… орк?
-Не знаешь, кого-либо, кто знал бы о тумане, что на севере?
Человек сердито нахмурился.
- Слуги Владыки.. ик .. света...ик… много…знают.. ик, только язычникам.. ик.. вроде тебя они ни чего .. не скажут.
-Может я не такой уж и язычник? – хитро улыбнулся, доставая из сумки несколько серебряных монет Артхаг.
– Для славы Владыки света - орк положил деньги на стол.
Серебро подействовало почти мгновенно, не даром жадность и продажность людей вошли у зеленокожих в поговорку, священник с улыбкой сгреб монеты и пригласил бывшего вождя за свой стол. Вместе они опорожнили еще один кувшин, понимая кубки за Владыку света, за его смиренных слуг, за людей, орков и прочих живых тварей. Наконец священник заговорил по делу.
-Есть один мудрец… он ..ик.. наверно всё знает.. Роже Бэкон… он духовник… ик .. семьи де Гуаси… такой Бэкон начитанный.. ик.. говртли даже.. ик.., что это ему сам нечистый… ик.. всё рассказал… так нет, всё сам.. ик.. всё сам- потом человек залился пьяным смехом…

Орков не так-то просто напоить, посидев со священником Артхаг стал замечать, что голова его начинает кружиться, а взгляд мутнеет, за то теперь он знал имя человека, которого нужно найти.

- Что же... - Гуаси вытер лоб тыльной стороной ладони. - Это тоже не мало. С меня ответная любезность лично вам, Неран.

Граф побледнел, пошатнулся и упал бы, если б его не поддержал вовремя подоспевший монах, который до этого о чем-то тихонько переговаривался с начальником охраны.

- Бертран! - властности в его голосе хватило бы на троих.- Не теряйте с господином данмером ни мгновенья. Перехватите нападавших. А я окажу помощь милорду, рана, кажется, опасна.

Он усадил графа на заботливо подставленную скамью.
А конюхи уже подводили оседланных жеребцов, и через пару минут полтора десятка всадников уже скакали по направлению к морскому берегу.

- Ну, что ты скажешь? - едва стих стук копыт, бледности на лице де Гуаси как не бывало. - Каким боком здесь люди посла Эно?
- Пока не знаю, милорд,- Рожер Бэкон был озабочен, но не более.- Но им совсем не обязательно знать все тайны вашего дома, не правда ли? Пока же у меня два известия - госпожа графиня с детьми благополучно села в лодку и доставлена в надежное место. И второе - наша ловушка сработала.
- Что ж, поспешим.- граф вскочил на коня, подождал монаха, неловко взгромоздившегося на мула, и в окружении десятка телохранителей направился по городским улицам к изящному, хотя и небольшому особняку.

Въехав во двор, граф спешился и вопросительно посмотрел на вышедшую к нему на встречу молодую женщину.
- Милорд,- та сделала почтительный реверанс, затем повернулась к монаху,- святой отец, я сделала все так, как мы заранее обговаривали: одела ту самую накидку и ждала в подземелье, пока пройдет ее светлость с сопровождавшими. После чего нажала на рычаг и пошла по открывшемуся корридору. А уже поднявшись по лестнице, почувствовала покалывание перстня. Посыльный был на готове и отправился в путь сразу же.
- Вы хорошо сделали свое дело, Эжени ,- граф протянул говорившей увесистый кошелек, туго набитый золотом.- Брат Рожер поможет вам забыть лишние подробности нынешней ночи. Но это завтра. Сегодня идите отдыхать. И будьте уверены - я употреблю все свое влияние, чтобы помочь вам в тяжьбе за наследство де Форнея. А мы позаботимся о незванных гостях.

- Куда нам их девать? - монах тщательно проверял вытаскиваемые из подвала тела на наличие оружия и магических предметов.
Потом спавших беспробудным сном налетчиков раздевали до исподнего, тщательно связывали и укладывали по двое на подогнанные во двор телеги. Сверху пленники укрывались сеном и рваными дерюжными мешками.
- Простых, - на мою галеру. Отвезти в Арелат, пусть посидят в монастырском подвале, подумают о своей греховной жизни до нашего возвращения. А вот этого, - де Гуаси указал на спящего, чья магическая аура была хорошо видна им обоим,- со всеми мерами предосторожности доставить в наш подвал и посадить на цепь. Чтобы пальцем не мог пошевелить. И не давать ни еды, ни питья. А вот дня через три мы с ним поговорим!

Граф с монахом проводили выезжающие со двора телеги и собирались было вернуться в дом, как их внимание привлек шум от открытых дверей таверны.
- Хозяин, почему, нам не несут выпить за Владыку Света,- не узнать орочий акцент было просто невозможно...