Дорогами пепла - игра

Зычно взревели трубы, вспугнув голубей, сидящих на статуях воинов и героев. Над амфитеатром покатилась, неровно нарастая, волна криков и рукоплесканий.
На чистом голубом небе не было ни облачка, в воздухе плыла утренняя прохлада, и день обещал быть ясным, погожим.
Легкий ветер освежал восседающих на верхних трибунах, и неторопливо колыхал знамена, прикрепленные на целой веренице флагштоков по верхнему ряду.
Весь свет собрался в этот день в гигантском Колизее Ульфа. На позолоченных высоких флагштоках вились огромные знамена держав: Башня Империи Света и Три Столпа Теократии Велота. Цепь Лиги равных, Огонь и Камень Братской Унии, и Молот Тора Хаммерланда. На пиках поменьше висели знамена, принадлежавшие герцогам, князьям, и незначительным владениям. Среди них зеленел штандарт Хоббитшира. Даже половинчики, не любившие подобных соревнований, явились в этот день.
В императорской ложе, на вызолоченном троне, восседал государь Империи Света Гунтер Справедливый. Его чеканное лицо по-прежнему выглядело молодым, и даже седая борода его не старила.
По правую руку от Гюнтера находилась императрица Регольда: в бархате и горностаевой мантии, в золотой диадеме, она поражала красотой. Годы почти не коснулись лица Регольды, золотые волосы не серебрились сединою, нежная кожа была гладкой, как у молодой девицы, а ярко-синие глаза блистали совсем по-юному.
Да, особы королевской крови до глубокой старости сохраняли цветущий облик, потому что к их услугам была целая армия чародеев-парфюмеров.
Рядом с императором восседали послы четырех держав в окружении советников, переводчиков и охранников. Братскую Унию представляли сразу двое: суровый варвар с синей раскраской на лице и бочкообразный рыжий гном в кольчуге.
Особое внимание арнийцев привлекал посланец Велота: высокий и жилистый темный эльф, с алыми волосами, пепельной кожей и остроконечной бородкой, в алых одеяниях из настоящего шелка. На шее эльфа висел талисман, указывающий на то, что этот данмер занимает высокий сан в доме Гэлом и является могучим чародеем. Его окружали воины в желтых шипастых доспехах из кости, удивительно прочных, но в то же время легких, не стесняющих движений.
Послы и сановники негромко переговаривались между собой.
А шум над колизеем понемногу стихал. Народ ожидал начала представления.
Пестрое зрелище представляла толпа в этот праздничный день. Сегодня пускали всех, даже оборванных нищих из Пыльных районов Вайсбугра, великого города, столицы Империи.
На верхнем ярусе восседали знатные люди, на среднем - купцы и ремесленники, и все, у кого водились деньги. На нижнем - простолюдины. Торговцы сладостями, вином, лепешками и мясом ходили между рядом, предлагая свои товары, и в воздухе плавал тяжелый запах, в нем смешалось благоухание духов, запах снеди, чеснока, немытых тел, кожи и стали.
Снова взревели трубы, и государь Гунтер поднялся с трона. Так же поднялись послы держав, вставал народ, и казалось сверху - это поднимается морская волна.
По императорской ложе прошествовал священник в чисто-белом одеянии, служитель Владыки Света. Побрызгав с балкона кадилом освященной водой, он прочел благодарственную молитву и благословил собравшихся.
Затем вперед вышел Гюнтер. Чародей, услужливо согнувшись, подал ему кубок с вином. Гюнтер отпил, и голос его на короткое время стал подобным грому.
- Приветствую тебя, мой добрый и верный народ! Сегодня у меня радость, потому что мой сын Эдмунд достиг совершеннолетия. Я хочу, чтоб эту радость разделили со мною все вы. Этот турнир - в честь принцы Эдмунда. К нам прибыли досточтимые гости из самых разных стран, и все они сегодня покажут свою удаль. Они могут прославиться. Кроме награды золотом победитель получит право на исполнение одного желания у меня, Гюнтера из Вайсбурга! Состязание конников и пеший бой, лучники и чародеи - все могут сегодня показать, чего стоят. Турнир продлится семь дней, и победитель сможет назвать королеву красоты этого турнира. Глядите же, сколько прекрасных дам ждут от вас подвигов! Затем будет большой праздник. Я угощаю, угощает принц Эдмунд! Радуйтесь вместе с нами!
И снова заревели трубы, и народ радостно кричал.

- Дорогая,- граф де Гуаси, проводил супругу к отведенному ему по рангу имперского князя месту неподалеку от венценосной четы.- Наслаждайся праздником, а мне позволь покинуть тебя ненадолго. Буквально пару слов скажу достопочтенному послу Лиги и вернусь.
- Послу? Знаю я тебя, негодника,- графиня с улыбкой наклонилась к мужу, почтительно целовавшему ей руку. И продолжила шепотом.- Небось, не самому послу, а его молодой женушке, а? Учти, Мор, в этот раз так дешево не отделаешься. Запру в своей спальне на неделю.
- Ингрид, такой плен сделает меня счастливейшим из смертных,- и еще раз поцеловав маленькую ладошку жены, которая улыбнулась своему ветренному супругу, граф пошел к скамьям, где расположились официальные послы.
По пути он вежливо раскланивался с мужчинами, говорил куртуазные комплименты дамам, но его напряженный взгляд все время рыскал по сторонам, словно выискивая кого-то.

Сона сидела как на иголках. так хотелось вскочить и побежать туда, к арене, где толпился народ и было весело! Но надо сидеть здесь, неподалеку от королевы. И делать важный вид. все же она не кто-то там, а фрейлина самой королевы! Отец был страшно горд, когда ей досталась эта служба при дворе, и срочно вытолкал ее из дому снабдив штатом слуг, кучей денег, и надзирательницей в юбке, которой было приказано следить за ее, дочерью дожа, поведением.
Ах, но сколько же здесь людей! Почти столько же как в Лимасском порту!
И все такие разные и такие смешные.
Послы все важные такие и расфуфыркенные. А тот, с красными волосами - сердитый, кажется.
А вон тот рыцарь сейчас себе шею свернет, или нос разобьет - так вертит головой, что перед собой не глядит. Опа! а что это за сорванец тянется к его кошелю на поясе?
- Эй! - крикнула Сона, не удержавшись. и тут же покраснела - потому что на нее осуждающе повернулось сразу шесть или пять расфуфыренных голов прочих фрейлин. Даже королева спросила:
- Вам нравится праздник, дитя мое?
- Очень, - пролепетала покрасневшая Сона.
- дальше будет еще интереснее... - ответила королева...

Высокий данмер в желтом костяном панцире поднимался по ступеням к императорской ложе. Жилистый, с крючковатым носом, покатым лбом, выдающимися скулами, длинным подбородком и с алой бородой, он больше всего походил на ворона.
Услышав крик с верхней ложи, данмер вскинул голову.
Человек. Девчонка. Она боится? Чего? Смотрит на него. Нет, правее. Мгновенно проследив, куда смотрела девчонка, данмер увидел, как некто подозрительно быстро пробирается к выходу среди людей, а другой человек растерянно озирается, держась за обрезанные шнурки на поясе, где обычно крепят кошель. Перемахнув через заграждение, данмер нагнал воришку, схватил за плечо и резким взглядом затолкал в глотку сорванцу рвущий оттуда возмущенный крик.
Данмер так и не понял, по какой причине, но взгляд темного эльфа действовал на людей странным образом.
- Таким, как ты, у нас рубят руки, - негромко молвил данмер и выверенным движением выдернул из сустава кисть вора. Тот завыл и согнулся в три погибели. Кошелек упал на мраморный пол, хозяин поднял его и рассыпался в тысяче благодарностей, но эльф уже удалялся. Человеческий охранник схватил воришку и поволок с прочь: преступление на глазах государя, какое безобразие!
Данмер приблизился к послу, поклонился, прижав руку к груди, и обратился на языке Велота:
- Повелитель Эно.
- Говори, Неран, - чародей бесстрастным, внимательным взглядом изучал воина.
- Я проверил окрестности и посты. Повелитель, здесь не лучшее место. Толпа, а люди так простодушны. Я усилил человеческую охрану у главного входа данмерами, на верхних рядах спрятал пятерых лучников. В толпе несколько наших соглядатаев из людей, для безопасности. Так же мы рассчитали для вас наилучший путь отступления в случае тревоги. У выхода уже ждет бронированный фургон. Я останусь с вами и буду наблюдать за толпой.
-Неплохо. Но я спокоен. Люди - бестолковы, но мы не лыком шиты. На мне амулеты и обереги. Кроме того, - Эно сощурился, - для тебя есть новое задание.
- Все, что угодно. Но в данный момент я должен находиться подле вас.
- Ты пойдешь вниз, в бараки для бойцов, и примешь участие в турнире мечников от имени Велота.
- Повелитель, - Неран поднял брови. - Если нужно, я с радостью исполню любой приказ, но вы...
- Мы сами о себе позаботимся, - голос чародея звучал уверенно. - А ты исполняй приказ, который звучит: Победи.
Неран умолк, поклонился, и двинулся вниз. Скосил глаза, почувствовав на себе чей-то взгляд.
Человек. Девчонка. Та самая, что обнаружила вора. Узнав получше людей, Неран удивлялся, как они вообще могут ходит, не спотыкаясь на каждом шагу, ведь видят они не далшье своего носа. Надо сказать, для человека эта самочка зоркая. Отчего это она так съежилась?
Ах да, взгляд данмера... Ведь Эно велел быть вежливым и... как это звучит по-имперски? Куртуазным.
Сложив губы в непривычную улыбку, Неран поклонился, размышляя, что бы сказать куртуазного.
- Ваш голос, прелестная госпожа, был для меня подобен руке охотника, пускающей стрелу. Вы весьма наблюдательны.
Хриполоватый голос данмера звучал чуждо из-за каркающего акцента.
- О, благодарю, - торопливо закивала самочка человека. - Вы тоже... - и передернула плечами.
Еще раз куртуазно оскалившись, Неран направился к баракам.

Турнир был в самом разгаре. Граф, хоть и не особо любил подобные игрища, но вынужден был согласиться с послом Лиги, что подобного столпотворения на зрительских местах давно не было.
- Благородный д'Анья не могу ли я попросить Вас об одной любезности?- посол Барди взял собеседника под руку и отвел чуть в сторону.
- Конечно, дорогой Барди.
- У ее величества Регольды недавно появилась новая фрейлина.
- Правда? - удивился де Гуаси.- Этот цветник обновляется так часто, что и не уследишь!
- Да, вон видите ту рыжеволосую? Это Сона - дочка и единственная наследница хозяина Лимасса. Но я хотел бы попросить вот о чем - приемы вашей супруги славятся изяществом и куртуазностью. Не могли бы вы прислать приглашения Соне? Ее отец попросил меня ввести девочку в здешнее общество, но я уже не в том возрасте, а жена...
- Кстати, а почему ее нет на празднике? Неужели она больна?
- Немного больна,- довольно усмехнулся посол,- той болезнью, что проходит через девять месяцев. Но ч-ш-ш! Не говорите никому, вокруг хватает дурных глаз.
- Что ж, считайте что ваша подопечная уже получила приглашение. Но только представьте меня ей.
- Благодарю, дорогой граф! Вы всегда можете рассчитывать на мою взаимность! Пойдемте,- и собеседники направились в сторону "императорского цветника", как прозвал однажды фрейлин ее величества язвительный д'Анья.

- Ну вот, наш денежный мешочек обзавелся поклонником! - раздался язвительный шепоток за спиной Соны, - как раз ей в пару, не так ли, дорогая Миа?
- Ах, ты такая злая, Эли! - послышался ответ, в котором старательно подавлялся смех. - Нельзя так относится к близким, даже если они такие... - и ехидненькое: "хи-хи-хи..." - Пожалей девушку, за что ты с ней так?
- Я? да что ты, я ее очень люблю. Как сестричку. Потому и желаю ей счастья с этим... костяным...
И две фрейлины, Миа и Эли, блондинка и брюнетка, две язвы-острословки, откровенно захихикали, прикрываясь веерами. Сона к ним даже не повернулась. Вот еще! Чтобы они любовались ее пылающими щеками? Она знала, что краснеет быстро, и заметно, и знала также, что дамам пристало пребывать в интересной бледности; повернуться - дать лишний повод для шуток.
Да, день сегодня будет трудный. Сона вздохнула, и вспомнила родной Лимасс, где ее все обожали, где тепло, где на улицах течет пестрая толпа всяческих живых существ со всех уголков мира, и потому люди не слишком смотрят на внешность и не очень просчитывают древность рода. А здесь...
Впрочем, и здесь не все плохо. Королева, кажется, к ней благосклонна, да и остальные фрейлины тоже, не считая этих двух злючек. Сона скосила глаза - так и есть, Регольда улыбалась и смотрела в ее сторону. Наверное, ждет, что Сона ответит на выпад?
- Сестренка! - Сона повернулась назад, улыбаясь, и глядя на сплетниц. Те переглянулись:
- Я? - спросила Миа.
- Или я? - это уже Эли.
- Да какая разница, - пожала плечами Сона, - обе хороши. Друг друга стоите. Девочки, мне нужен хороший ювелир. Подскажите глупышке. Хочу купить серьги, в пару к моим перстням - и она протянула руку в сторону фрейлин. На ручке красовались два крупных перстня с роскошными камнями. Еще два перстня были на второй руке, таких же дорогих. И колье на ее шее было совсем не дешевым. Сона знала, сколько стоят ее украшения, и знала, что эти сороки могут лишь облизываться на подобные камушки.
Миа пожелтела от злости, и уже от крыла рот, чтобы ввязаться в перепалку, но вмешалась королева:
- Леди Сона, дорогая, я вам хочу посоветовать своего ювелира. Он прекрасный мастер и изготовит все что нужно. вы ведь теперь придворная дама, так что не стесняйтесь, - и она взглядом заставила замолчать Миа. Потом протянула руку к вазе с фруктами и отщипнула от грозди яркую зеленую ягоду, собираясь съесть.
- О, нет! - Сона вскочила и успела перехватить руку королевы. - НЕ ешьте ее. Сейчас.
- Почему? - изумилась Регольда, - это ведь ягоды, что ты привезла с собой? ваши, лимасские? Я хочу попробовать.
- Позже, - пояснила Сона, - сейчас лучше не есть. Просто то, что вы ели сегодня за завтраком, плохо сочетается с этими ягодами. Может приключиться... - она замялась.
- Я поняла, - засмеялась королева, - спасибо тебе. Ты спасла жизнь своей королеве.
- Ну что вы, ваше высочество, - Сона опять покраснела, - я всего лишь спасла турнир. Чем бы он был, если бы вам пришлось его оставить?
Королева одобрительно потрепала Сону по щеке. Сзади тут же раздался зубовный скрежет, потом:
- Эли, солнышко, своди девочку к своему ювелиру, пусть там выберет себе обручальное кольцо. Под цвет панциря этого данмера!
Но Сона уже не обращала на них внимания. Она заметила в толпе направляющегося к ложе королевы посла Лиги равных, и даже заулыбалась. Когда ты вдали от дома, то любой земляк кажется почти родственником!

Она заметила в толпе направляющегося к ложе королевы посла Лиги равных, и даже заулыбалась.

- Граф, граф! - фрейлины, пользуясь небольшим перерывом в поединках на ристалище, бросились к спутнику посла.- Вы уже сочинили новый стих про нынешний турнир?
- Разве можно смотреть на что-то другое, когда рядом столько прелестных бутонов?-склонился в поклоне перед императрицей де Гуаси.
- Не льстите мне, Мор,- Регольда с улыбкой посмотрела на д'Анью,- увы, этот цветок уже увял.
- Пусть среди цветов прекрасных
Роза тихо увядает.
Увядающая роза-
Слаще всех благоухает!
- Браво, браво!- под одобрительные восклицания фрейлин, посол Барди подвел графа к незнакомой девушке.- Сона, разрешите представить вам лорда де Гуаси, владетеля Арелата, непревзойденно, как сами могли убедиться владеющего словом.
- А не могли бы вы, граф, сочинить хоть что-то и для меня,- рыжеволосая Сона, грациозно протянула графу руку для поцелуя.
- Истинный волоса цвет
Покажи, о прекрасная дева!
Этим ты сразу возьмешь
Рыцаря сердце в полон.

Продекламировав, де Гуаси, пригласил девушку заезжать не стесняясь, в его палаццо и откланялся, оставив Сону в недоумении гадать, чем же вызваны ехидные смешки фрейлин за спиной.

Сона пожала плечами, и забыла бы о стишках графа, если бы не королева.
- Шалун, - осуждающе, но весело, сказала она, посылая вслед графу ласковый взгляд, - и как его жена терпит?
- Граф настолько ветрен? - Сона и впрямь была удивлена.
- Ах, милая, граф хитрая лиса, - засмеялась королева, - он рассыпает двусмысленные комплименты всем дамам, при этом как-то умудряясь не раздражать свою жену.
- А может, просто его жена умная, и дальновидная женщина?
Королева усмехнулась.
- Скорее всего. Но тогда граф, выходит, резвится - но "на помочах"?
- Не будем судить, - дипломатично ответила Сона, - это дело лишь графа и его жены. Или я в провинциальном своем невежестве ошибаюсь?
Королева кивнула головой, и замолкла. Рыцари на турнире скрещивали копья. и все остальное, что можно скрестить. Принесли сладкие кайсы, и Сона вдоволь измазала пальцы их соком. Не сдержалась, плюнула на этикет. и аккуратно облизала каждый пальчик. И уж потом спросила у королевы:
- Ваше величество, я рано осталась без матери. Выросла с отцом, и тремя братьями. Растолкуйте мне, что такого сказал де Гуаси, что дамы до сих пор хихикают?
- Насчет чего? - удивилась королева.
- Насчет цвета волос.
- Он имел в виду цвет волос на всем теле, - улыбнулась королева, - особенно на тех местах, что скрыты одеждой. Которые мы можем показать лишь мужу, дитя мое.
- Увы, - вздохнула Сона, - граф, видимо, не знает лимасских обычаев. У нас принято все волосы на теле дамы удалять. Ну, кроме прически, разумеется. Все остальное жесточайшим образом изничтожается; жестокая процедура, но куда денешься? Зато наши мужчины пикнуть не смеют насчет бритья, мол, надоело. Бреются как миленькие!
Сона рассмеялась, потом оглянулась на Миа и Эли, вздохнула:
- Неужто заросшие?
Королева в ответ нахмурилась, и Сона прикусила язык. Здесь не Лимасс. Надо держать ухо востро.

Снова затрубили герольды, и глашатай объявил:
- Теперь нам известен победитель сегодняшнего дня в поединке конников! Это благородный сэр Хайнрих фон Гогэнлоэ, граф фон цур Зайль из Йоркенбурга, рыцарь Камня. Он победил пятерых своих противников, и этот день по праву принадлежит ему. Сегодня он будет восседать рядом с его величеством Гюнтером за пиршественным столом, а завтра... Завтра будет поединок пеших воинов, в честь наших гостей: гномов из Унии, данмеров из Велота и нордов из Хаммерланда, которые сражаются пешими. Сперва сразятся между собою лучшие воины этих держав, затем победитель сразится с сэром Хайнрихом от Империи Света. А пока его величество приглашает нас на праздничный пир во дворце.
Хмуря брови, Неран выходил из бараков. Полдня он наблюдал за поединщиками, пытаясь приглядывать за своим лордом с расстояния в триста метров, и считал это время потраченным впустую.
У входа его ждали двое столь же хмурых и молчаливых данмеров из гвардии Эно, и вместе они направились через черных ход к бронированной повозке посла. Теперь им предстояло еще раз осмотреть пиршественный зал и успеть это сделать до появления лорда.

Притихшая Сона досидела до конца турнира, прикусив язык и ругая себя. Ну вот, только-только добилась расположения королевы, и что? Теперь она поджала губы, и даже не смотрит в сторону Соны. И веер ей подала Миа. Плюнуть бы на все, и уехать домой! Но отец будет злиться. Он так радовался, когда она уезжала в столицу! И все еще надеется, что Сона выйдет замуж за какого-то очень знатного дворянина.
Ну, в общем-то, Сона и сама не против. Здесь столько рыцарей! Глаза разбегаются! А вечером будет пир, где всех их можно будет рассмотреть получше. Замечательно!
Как только турнир закончился, Сона проводила королеву в ее покои, дождалась, пока она прилегла отдохнуть, и помчалась к себе. Надо успеть переодется, и сделать прическу.
- Морна, скорее! Помоги мне одется, и волосы уложить!
Сона быстро присела на стул у зеркала, и служанка заветелась вокруг нее со шпильками и расческой.
Служанка ее звалась Морна и приехала в столицу вместе с Соной. Была она скорее подругой девушки, чем служанкой, поэтому позволяла себе многое – например, наставлять на путь истинный, когда Сона вела себя не очень хорошо. Невозможно было сердиться на эту простушку, когда она с горящими глазами говорила Соне:
- Боги все видят, и все помнят. А вы молитву пропустили. Плохо!
- Отстань! – смеялась Сона, - на монетку, сходи, помолись за меня два раза!
И Морна шла, и молилась, потому что любила свою хозяйку, и была готова за нее в огонь и воду.
- Ну, кажется, готово! – выдохнула Морна. Сона осталась довольна – платье самое лучшее, сплошь расшитое золотыми нитями, так, что даже не гнется, пальцы в перстнях, колье на шее, что отец когда-то подарил еще ее матери. Да, жаль, все украшения сразу одеть не получается!

Сона вошла в пиршественный зал, и замерла у входа. Где же ее место? Она прошла вдоль стола, разыскивая табличку со своим именем. Не то, не то, не то… а, вот.
И кто же окажется ее соседом, интересно...

Завершив доклад лорду Эно, Неран оглядел зал.
Его место располагалось в том сегменте пиршественного стола, откуда было хорошо видно возвышение для послов, императорской четы, а так же выход для слуг. За парадным входом следило сразу двое агентов. Один из них сидел напротив Нерана, за соседним столом, второй - чуть подальше. Согласно подсчетом, расстояние было достаточно близким, чтоб, перемахнув через стол, принять участие в эвакуации лорда, и достаточно далеким, чтоб не отсвечивать и не производить впечатление важного сановника.
Пройдя между рядами, Неран обменялся взглядами со своими агентами, и приступил к осмотру своих соседей.
Так, человеческий граф, не опасен, слишком толстый. Гном тоже не опасен, ибо под градусом. Впрочем, это может быть маскировкой. И, наконец... Опять она.
Неран уселся на свое место и попросил гнома передать ему соль. Это было знаком для агента, за кем из соседей Нерана наблюдать в первую очередь.

"Опять он!"
Увидав, кто садится рядом с ней, Сона едва не шарахнулась в панике. Ну за что ей все это? Она обежала взглядом стол... конечно, эти белки, Миа и Эли, сидят неподалеку, и уже шушукаются! Небось, опять сплетничают, перемывая кости и ей, и этому бедолаге, который всего лишь сказал ей стандартный комплимент. "Ну, погодите, сороки! Хотите иметь предмет для разговоров? Я вам его подкину!" - и она повернулась к своему соседу, улыбаясь как можно более приветливо.
- Какой чудесный ужин! Столько знатных господ и прекрасных дам! Вы не находите?
Изумлению чужака не было границ. Наверное, он менее изумился бы, если бы с ним заговорила солонка.
- Простите мне мою бесцеремонность, - продолжала наступать Сона, - но я тут, при дворе, всего лишь первый день Представляете? Еще вчера я была в пути, вспоминая родной Лимасс, и отца, а сегодня, с утра - бах! и я фрейлина самой королевы Регонды. Да благословит ее Повелитель, - она сложила пальцы в священном знаке. - Вы, как я вижу, тоже не из местных жителей. Но чувствуете себя вполне уверенно. Вон как по-хозяйски оглядываете и стол, и гостей, и даже тех, кто восседает на помосте для избранных! - и она указала рукой в сторону возвышения, где находились кресла для короля, королевы, и еще нескольких особ, достойных там пребывать. Там же был и лорд Эно. - Кстати, а кто этот господин, с которого вы глаз не сводите? Ваш родственник?
- Это лорд Эно, посол Виграта при дворе короля Гунтара, - недовольно ответил чужак своим каркающим голосом, - а я состою в его свите. Естественно. что я смотрю на моего господина.
- Не насмотрелись за все время? - засмеялась Сона. Она уже успела выпить вина, и напряжение куда-то ушло. Все вокруг были такими симпатичными и так славно жевали! - Посмотрите лучше на дам! Сколько здесь красавиц! - и она, улыбаясь, попыталась положить руку на кисть своего соседа. Тот непроизвольно, с выражением недоверия, отдернул руку, но тут же вспомнил об этикете - сам взял руку Соны, поцеловал... нет, скорее ткнулся своим носом в запястье.
- Вы правы, - сухо сказал он, - прекрасный ужин, прекрасные дамы, а вы - затмите всех. Кроме королевы, разумеется.
Слушая соседа, Сона скосила глаза на табличку, что находилась у его блюда. "Неран Эндалис. Велот" значилось там. Девушка вздохнула, и ринулась знакомится дальше:
- Вы - Неран Эндалес. Я прочла это вот тут, - она ткнула в табличку. - А я Сона, родом с востока. Мой отец... ой, что это? - Сона в удивлении смотрела на каких-то морских гадов, приготовленных особым образом и выложенных на блюде.
- Это "морские собаки" под острым соусом, - ответил велотиец, - наше национальное блюдо. Попробуйте, это вкусно. Вы очень развязны для девушки из высшего света!
Сона поперхнулась острой "собакой" и закашлялась. Даже слезы на глаза навернулись. Молча глотнула вина, из бокала, что ей пододвинул Неран, и замолчала, обиженно уткнувшись в свою тарелку.
С минуту было тихо. Потом рядом с Соной заскрипели легкие доспехи, с которыми Неран, видимо, не расставался никогда, и велотиец обеспокоенно спросил:
- Что-то не так? Я вас чем-то обидел?
" Я развязная, а ты чурбан скрипучий!" - хотелось крикнуть Соне, но вместо этого она сказала:
- Не думала, что желание узнать двор Гунтара и поговорить сочтут за развязность.
- Простите, - Неран слегка поклонился, - я напутал слова. Я иногда все еще путаю их, ведь этот язык мне не родной. Я хотел сказать, что вы смелая.
- Нет, не то, - улыбалась Сона. - Вспоминайте другое слово.
- Бесцеремонная?
В ответ Сона затрясла головой так, что пряди выпали из прически и упали на плечи.
- Открытая?
- Тепло.
- Кому? - Неран удивленно огляделся.
- Мне! - захохотала Сона, обмахиваясь веером, - ладно, хватит! Я не сержусь. Может, я и впрямь развязная. Болтаю тут с вами как сорока. А вам наверное надо с господина глаз не сводить. Да что вы все на него смотрите, будто боитесь. что он перепьет?
Теперь уже засмеялся и Неран - хрипло, и неприятно. Потом вытащил из кармашка на груди у себя небольшой цветок (цветок в кармашке был обязательным атрибутом для всех мужчин на пиру), и, посмеиваясь, вручил его Соне.
- Я прощен окончательно?
- И даже более того, - прощебетала Сона, стреляя глазками в сторону велотийца, - вы полностью реабилитированы! Ваш цветок будет весь вечер украшать меня, - она вставила яркий бутон в прическу, - а вы сами всегда можете болтать со мной запросто. Как друг. мы ведь друзья, не так ли?
Неран лишь голову склонил, да руку Соне еще раз поцеловал. Девушка бросила победный взгляд в сторону "сорок"... и приуныла. Кажется, они совсем перестали интересоваться Соной и ее собеседником, и не сводили глаз с недавнего графа, как его... де Гуаси. Того самого, что сочинил для нее двусмысленные стишки. Вот ведь гад морской! Думает, она будет краснеть и жевать собственный язык? Не на такую нарвался...
Надо обязательно встретится с графом. да, он приглашал ее к себе, но это не то. Надо встретиться с ним публично, где будет королева, где будут эти ехидины, Миа и Эли, где будут приятели этого графа... и тогда она ему ответит.
Пусть знает, что не только он стишки сочинять умеет.
Сона мстительно скрипнула зубами, и вгрызлась в "морскую собаку" под острым соусом.

Торжественный обед подходил к концу. По мере того, как пустели кубки, речи становились все раскованнее, то здесь, то там слышался смех. Скоро должно было начаться представление музыкантов и жонглеров, поэтому Неран счел возможным оставить место за столом и подойти к своему господину.
- Что-то случилось? - лорд Эно даже не обернулся на данмера, тихо вставшего у него за спиной.
- Ничего особенного, повелитель. Я просто хотел спросить об одном человеке,- Неран указал на графа де Гуаси, который снова был окружен целым цветником дам. - Чем можно надавить на него?
- Д'Анья? Имперский князь, зять правителя нордов. Неплохо ладит с Лигой, хоть в этом больше заслуга посла Барди. Предпочитает ум, а не голую мощь. Не знаю, правда ли говорят насчет его познаний в магии, но без крайней необходимости состязаться в чародействе я с ним не стал бы.
К почитателям Живого Бога настроен скорее благожелательно.
Если ты что-то хочешь получить от графа, то лучше окажи ему услугу. Он достаточно щепетильно относится к вопросам чести и не захочет остаться в долгу.
Но только делай это не в ущерб будущему выступлению!
- Я все понял, повелитель! Разрешите ненадолго покинуть вас?
- Иди. Пока я не чувствую угрозы, так что могу обойтись без тебя.

Получив отпускающий кивок, Неран направился было в сторону графа, но внезапно столкнулся со своей соседкой по столу.
- О, как мне повезло! - просияла та.- Не могли бы вы проводить меня к послу Барди? А то одинокой девушке очень трудно пробиться через столь плотную толпу.
- Охотно, госпожа,- данмер, прикинув, что им по пути, предложил ей руку, на которую Сона с готовностью положила свою.
Когда они приблизились к заветной компании, девушка упорхнула к послу Лиги, а Неран, извинившись перед фрейлинами, отозвал в сторону графа.
- Прошу прощения за неподходящий момент, но по поручению повелителя Эно должен передать : ваши враги замышляют недоброе! Будьте осторожны лорд д'Анья.
- А кто они? Наверно, барон Вошиш, который получил от воронов Одина только одну способность из двух? Или вислоухий отпрыск Апулея, обиженный стихами про зеркало?
- Увы, я не знаю имен, и передаю только то, что мне поручено. Разрешите откланяться.
- Что ж, благодарю. И вас и лорда Эно,- граф де Гуаси, кивнув, развернулся к подходящей лимасской красавице.

Сона подошла к Барди потому, что ей хотелось хоть на минуту почувствовать себя дома. И сказать пару слов на родном языке. А то она уже стала забывать, кто она, и зачем здесь. Слишком многие смотрят здесь враждебно на чужестранку, которую совсем недавно на порог дворца не пустили бы, а сейчас - вишь ты, приходится принимать. Политика, елки-палки! Но неприязнь к "лиговцам" не вытравить, она въелась крепко, и заставляет многих смотреть на Сону как на диковинного зверька, который сейчас тих и спокоен, но - кто его знает, что выкинет дальше?
И от всего этого Соне очень хотелось этому образу соответствовать!
Потому и дерзила она местным "звездам", Эли и Миа; потому и была непозволительно болтлива в разговоре с королевой. Изо всех своих сил она упиралась, пытаясь если не сломать стереотип, то хотя бы заставить местную публику в нем сомневаться.
Получалось пока плохо...
А тут еще этот граф со своими стишками...
И зачем ему надо ее дразнить? Волосы ему подавай. Да Сона вовек не красила свои кудри, какие Повелитель дал, такие и носит вот уж 20 лет. Пусть любуется, если приспичило!
Черт.
А вот и он - как будто нарочно попался на пути. Или это Барди, разговаривая, свернул к графу? Или сам граф, пытаясь выбраться из кольца фавориток, искал выход? Неважно. Сона едва не столкнулась с графом, и сразу покраснела. Опять! пунцовой волной, по всему лицу, и шее, до кончиков волос.
И тут же на себя разозлилась просто ужас как. И бросилась в атаку!
- Граф! - улыбка. Это обязательно. Ее улыбка пока что всех заставляет хотя бы замедлить шаг.
- Граф, позволено ли мне будет украсть минутку вашего времени? - и веером дать сигнал:"я заинтересована в разговоре". Если она не ошибается, он должен понять.
Понял! Остановился, приподнял бровь, даже улыбнулся.
- Граф, я у вас в долгу, - Сона бросила быстрый взгляд по сторонам. Миа и Эли тут; королевы нет, но дама де Гордэ, та, что докладывает царственной особе обо всем - тут. И внимательно слушает. Ну, поехали!
- Граф, вы вчера дали мне, провинциалке, весьма ценный совет. - Сона присела в реверансе весьма низко, даже, пожалуй, чересчур низко. - Насчет того, как мне пленить рыцаря. Совет хорош, но... - она выпрямилась, вскинула голову, резко сложила веер, и повернула его ручкой к де Гуаси, - но у меня возникли сомнения в нем. Потому что...
Истинный волоса цвет -
Истинный лишь и увидит,
Прочим же – грошик цена,
Коли пленятся послушно,
Лишь углядев, что сокрыто.
Истина – им не нужна!

Сона выдохнула, и отступила. Все, что она хотела сказать - было сказано.
Чуть раскрытый веер ожидающе похлопывал по ее ладони...

Сона выдохнула, и отступила. Все, что она хотела сказать - было сказано.
Чуть раскрытый веер ожидающе похлопывал по ее ладони...

Граф понимающе улыбнулся, обвел взглядом придворных красавиц, напряженно ожидавших ответа и прищелкнул пальцами :

На подоле сто жемчужин -
Никому подол не нужен,-

весело зазвенели струны лютни, невесть как оказавшейся у него в руках. А слегка затуманившийся взгляд де Гуаси был направлен куда-то поверх голов собравшихся.

Но бесценна лишь одна,
Та что взору не видна.

Допев, он коротко поклонился Соне и под сдержанные смешки дам направился к своему пиршественному месту.

Ночь давно уже вступила в свои права. Неран стоял у окна в темный сад, дышал теплым ветром, в котором чувствовалась соль недалекого моря, и думал о доме. О зеленовато-лазурном береге подле Гэлом Дара, где он появился на свет. О высоких грибах, которые волшебным образом вырастали так, как требовалось то темным эльфам. О пряных запахах цветов в саду у поместья Нерана. О своей лодке и о парящих над зелеными угодьями домашних насекомых-нетчах. Нерану хотелось выйти в море и сидеть с удочкой, ловить крупных рыб с синеватой чешуей.
Ароматы столицы были приторно-сладки и мешали сосредоточиться.
Скрипнула дверь, и Неран оглянулся.
Мианна де Бержен, человеческая самочка, фрейлина здешней императрицы. Темноволосая, неуклюжая, глупая, как детеныш гуара. Неран лишь недавно стал разбираться в человеческих лицах, и, присмотревшись внимательно, сделал вывод: среди людей Мианна считалась красивой. Мотылек, однодневка. Что ж, приступим.
Поклонившись на западный манер, данмер поцеловал руку фрейлины, и уловил ее дрожь.
- Две луны этим вечером, - промолвил Неран. - Та, что на земле, затмевает ту, что на небе. Какое небывалое дело. Прошу вас, садитесь. Вина?
- Нет, спасибо, - девица теребила кружевной платок. - Не надо вина, и... я постою.
- В ногах правды нет, я настаиваю.
Усевшись напротив фрейлины, Неран выжидающе уставился на ее переносицу, неумело улыбаясь.
- Гм. Эта девица, которая сидела подле вас, - начала Мианна.
- Вам есть что сказать о ней?
- Это Сона Агилио, и она не простая фрейлина, а дочь Мэтто Агилио, Председателя совета четырех в лиге равных, дожа Лимасса.
Неран остался бесстрастен, но в душе его забрезжил свет предков. Выходит, неспроста эта самочка весь день попадалась ему на пути. Это знак судьбы.
- Итак... Сона Агилио? Почему же вы заговорили о ней?
- Потому что вам нужны интересные сведения. Вы же сами сказали.
-Верно. Но что интересного в ней?
-Она подбирается к императрице, и хочет оказывать на нее влияние. Лига послала ее как шпионку, и если вы опорочите ее перед глазами императрицы, то отношения империи и Велота улучшатся. Это будет не сложно, потому что проклятых лигистов все ненавидят.
Интересно. Маленький мотылек играет в политику? Впрочем, черт с ней. Так даже лучше.
- Выходит, Сона дочь дожа, и ее ненавидят?
-Верно, верно. Всякое говорят. У меня служанка знает все сплетни на рынке, и говорят, что Сона еретичка, что ее подослали околдовать королеву.
-Любопытно. Что-то еще?
-Граф Гуаси запал на Сону, это все видели. А она, похоже, не против поразвлечься с ним.
-Вот как? Откуда вы знаете?
-Они читали друг другу стихи с глубинным смыслом.
Неран внутренне скривился. Воистину, западные люди - дикари и несмысленный народ. Кем нужно быть, чтоб подобную чепуху сделать средством ухаживания?
-Понятно. Далее?
- Ну, вечер был короткий. Я торопилась к вам.
- Что же, - Неран поднялся.- Прелестная луна летней ночи, я от всей души благодарен вас за содействие. Наши предки видят ваше доброе сердце и те труды, которые вы прикладываете для сближения наших народов. Прошу вас, примите этот скромный дар.
И Неран вытащил из кошеля на поясе золотое ожерелье с рубинами.
Глаза девушки зажглись, как свечи. Видя ее вожделение, данмер внутренне усмехнулся.
- Но помните, пусть никто не знает, что ваш поклонник - не народ Велота, от имени которого я вручаю вам сей скромный дар. Пусть до поры они считают, что некто из герцогов сей земли очарован вашей красотой.
Отпустив фрейлину восвояси, Неран щелкнул пальцами. Тень, неподвижно лежавшая в углу комнаты, за портьерой, шевельнулась, и на свет крадущейся походкой вышел каджит. Желтоглазый, пятнистой раскраски, в облегающем кожаном доспехе, кот из пустыни Мбенгу не шел, а плыл по земле, совершенно бесшумно. Хвост его напряженно подрагивал.
-Равур, - Неран смотрел сверху вниз на простершегося у его ног раба.
- Равурр слушать, господина говорить, Равурр осень есть счастлив услужить господина! - забормотал каджит.
-Ты запомнил запах человека, который был здесь?
-Равурр запомнить, Равурр всегда помнить!
-Пока что это друг. Если она появится в моих покоях, не убивай ее без разрешения.
-Равурр не убивать, Равурр исполнять.
-Ты добыл чертежи?
-Равурр добвать, гасподина! Равурр всегда добывать!
Мохнатой лапой каджит вытащил из сумки пергаментный свиток и вручил его Нерану. Тот развернул, и внимательно всмотрелся в чертеж императорского летнего дворца. Этот чертеж отличался от того, что уже имелся в распоряжении данмера. Чертеж, который добыл Равурр, был тайным. Камердинер императора отвечал за эту бумагу головой, потому что на ней были обозначены тайные двери и ходы из дворца. Однако тысяча золотых имперских крон пересилили страх смерти старого камердинера.
-Все ли прошло гладко? Вас не видели?
-Равурр есть тень! Равурра не видеть никто, господина!
-Камердинера убей. Выследи и убей до завтрашнего вечера. Пусть он упадет с лестницы. Он старый, и все решат, что он просто запнулся о ступень. Он тебя не должен видеть. Помни: на его теле не оставляй ни царапин, ни ушибов, ни тем более ран. Лучше подкрадись сзади и пережми артерию на его горле, и следи, чтоб не кричал. Потом уже сбрось.
-Равурр слушать, Равурр понимать, Равурр сделать!
-Как сделаешь, я дам тебе монету. На нее ты сможешь купить столько лунного сахара, что тебе хватит на три дня.
-Оооо, добрый гаспадина, щедрый гаспадина! - Равурр простерся ниц и уткнулся ушастой башкой в ковер.
- Иди. Выслеживай камердинера.
Когда каджит ушел, Неран еще раз всмотрелся в тайный чертеж. Как удачно. Одна из тайных дверей расположена прямо в дальней комнате покоев господина Эно.
Спрятав чертеж в тайный карман рубахи, Неран направился к повелителю.
С каждым шагом он погружался в спокойствие, ощущая единение с дворцовой тишиной, своими неслышными шагами, с мотыльками, что парили в ночи, и дыханием близкого океана.
Ему требовалось полное спокойствие и сосредоточенность. Никто не мог быть уверен, будет ли жив через минуту, разговаривая с господином Эно.
Эно Гэлом, в белой вечерней рубахе, сидел, развалившись, перед распахнутой дверью на веранду. У ног посла сидела Марр, рабыня-каджит, белая, точно молоко, с роскошной ухоженной шерстью. По странной причуде Эно ее мурлыканье успокаивало стареющего чародея. Тонкими пальцами посол задумчиво почесывал млеющую рабыню за ухом.
-Господин, - Неран поклонился и замер.
-Что нового? - теперь Эно говорил лениво, сощурив глаза.
-Человеческий информатор сообщил мне, что при дворе находится Сона Агилио, дочь Мэтта Агилио, который...
- Я слышал о нем, - Эно собрался, истомы как не бывало. - И она здесь? При дворе враждебной империи?
- Да, и она фрейлина императрицы Регольды. Видимо, это не афишировалось на международном уровне. Кроме того, есть сведения, что придворные и простолюдины ненавидят Сону. Они считают ее еретичкой, шпионкой и колдуньей.
- Немудрено, - Эно сцепил руки. - Лига с империей, двести лет вражды. Лигисты считают имперцев кровавыми угнетателями, и имперцы лигистов еретиками и мятежниками.
-Да, господин, еретиками. Какой-то вздорный религиозный спор о сущности восьмой ипостаси этого их Повелителя Света.
-Это же люди, Неран. От них и не ждешь другого. Что еще?
-Мой источник утверждает, что тот самый граф Гуаси, коего вы так любезно предупредили об опасности, ухаживает за Соной, а та, кажется, ответила ему согласием.
-Откуда это известно?
-Они читали друг другу стишки со смыслом.
-Вздор... Впрочем, каждая порода животных придерживается своего ритуала ухаживания. Будем снисходительны. Вовремя мы предупредили этого Гуаси о покушении. Ты организовал ему охрану7
-Да, господин. По нашим сведениям, покушение состоится, завтра, когда он будет у другой любовницы.
-Хорошо. Будь завтра на месте и спаси мне Гуаси любой ценой.
-Будет исполнено.
-Завтра с утра у тебя поединок на арене. Ты должен одержать верх. К концу недели ты должен стать победителем турнира. А королевой назовешь ту самую Сону Агилию. Подружись с ней. Дай понять, что наша Теократия уважает свободу Лиги и ее территориальную целостность. Пусть Сона поймет, что мы считаем Братскую Унию сферой влияния Лиги, так же мы окажем лигистам всемерную поддержку в случае агрессии орков. Передай Соне эти документы, - Эно кивнул на объемистую папку, лежащую на столе.
- Это разведданные по оркам, их численность и расположение. Как знак доброй воле. Так же там компромат на некоторых имперских купцов, это укрепит присутствие Лиги на рынке Вайсбурга. Я собирался отдать это их послу, но теперь ты отдашь их Соне. Так даже лучше. Уверен, она поддерживает связь с сородичем.
-Слушаюсь, господин, - и Неран взял папку со стола.
-Что по чертежам?
-У нас нет прямого выхода на камердинера, господин, - Неран был бесстрастен, хотя четко осознавал: через миг решится его судьба. либо он умрет, либо будет жить. - Мы работаем над этим, ищем подходы. По нашим данным, он неподкупен. И, даже если мы выйдем на него, ему нельзя знать, что он имеет дело с Велотом. Я полагаю, можно оформить это как договор с разведкой Хаммерланда, но для поиска подходящих подставных лиц понадобится время.
Эно молча изучал Нерана ледяными глазами.
-Иди, работай, - наконец бросил чародей и откинулся на спинку кресла. Рабыня Марр прилежно заурчала.

Услышав ответ графа, Сона лишь плечами пожала. Чего она, собственно, ожидала? Что ей удастся превзойти признанную местную знаменитость в стихосложении? Для этого надо: быть мужчиной, быть имперцем, и быть здешним. Чужестранке в этой игре не выиграть. Пока не выиграть. Но она хотя бы попыталась!
Да, собственно говоря, ну его в лес, этого Гуаси. Что на нем, свет клином сошелся, что ли? Вон сколько здесь мужчин, и все они смотрят на нее с восхищением. Не считая ее соседа по столу Нерана - тот тоже смотрел на Сону, но как-то странно. Не так, как прочие.
Сона встряхнула головой, и постаралась более даже не глядеть в сторону графа. А в сторону прочих мужчин глядеть, причем приветливо. Поэтому вскоре в зале образовалось два кружка - дамы с восторженными глазками вились вокруг графа де Гуаси, а мужчины не отходили от Соны, которая была сегодня просто очаровательна. Смеялась, шутила, кокетничала, и блистала - не только в пререносном, но и в прямом смысле блистала всеми своими драгоценностями. Даже королева обратила внимание на этот фурор, и довольно холодно сказала даме де Горде, своей подруге и наперстнице:
- Она красива. Моя новая фрейлина. Тут не поспоришь. Но... кто бы объяснил девочке, что надевать все украшения сразу не стоит?
- Думаете, она надела все сразу? - приподняла бровь де Горде, - уверена, она только начала опорожнять свой ларец. Говорят, ее отец чертовски богат, а она - единственная дочь. Но вкуса у нее немного, тут я с вами согласна. Вы только посмотрите на платье...
- Да вы ворчунья, моя милая, - усмехнулась королева, которая была по природе своей женщиной незлой, хоть и любила посплетничать. - Лучше помогите девочке. Вкус - дело наживное, а я обещала моему мужу, что наследница дожа будет принята в свиту и обласкана мною. А раз это надо моему мужу, то значит, надо и мне. И вам, моя милая, - она взглянула на наперстницу так, что та поспешила кивнуть. - Займитесь ей сами, или подыщите кого-нибуть. Я хочу чтобы этот бриллиант немного огранили, это пойдет на пользу двору, да и мне будет приятно.
Де Горде еще раз послушно склонила голову.

Вернулась к себе Сона поздно, но усталости почти не чувствовала. Какой успех! У нее даже голова закружилась. Трое предложили ей свое сердце, двое-руку и сердце, а один старик, чуть старше графа де Гуаси, предложил ее удочерить. Сона хихикнула, сбрасывая с ног туфельки, вытаскивая из волос шпильки, и встряхивая рыжими кудрями, и ужем вывинчивая плечи из низко декольтированного платья. Вскинула руки, потянулась с наслаждением, наполовину выскользнув из платья и напоминая куклу для чайника.
- Морна! - крикнула она, - спишь, поросенок? Иди сюда!
- Да, сплю, - раздалось укоризненное, и за спиной Соны послышался шорох. - Сплю, и вам надо, а то скачете всю ночь напролет. Приличные девушки так себя не ведут. - Морна собирала вещи Соны, разбросанные по полу, и продолжала ворчать, воспитывая свою хозяйку. - Платье еще надели - срам один.
- Морна, отстань, - вздохнула Сона, - зато знаешь, как на меня смотрели?
- Знаю, - тут же ответила служанка, - как на блудницу. Завтра с утра сразу в храм идите. Покайтесь Повелителю.
- У-у-у, завела... - зевнула Сона, - ладно, высплюсь, и может быть пойду. Все. Я спать. Иди, причеши меня.
- Как же, пойдет она, - вздохнула Морна, уложив хозяйку, - придется самой сходить. Как обычно. Слышите? Опять пойду за вас молится!
Но Сона уже не слышала - дышала ровно, посапывая, проваливаясь в сон. Мелькнула мысль:" а какого цвета глаза у графа?" и тут же растаяла...

Возвращались из императорского дворца уже заполночь.
Граф медленно ехал рядом с носилками жены и напряженно обдумывал создавшуюся ситуацию. И чем больше думал - тем меньше она ему нравилась.
Сплелось в клубок все :
и вроде бы совершенно невинная просьба Барди насчет дочки главы Лиги;
и непонятное предупреждение посла Велота;
и продолжающееся даже сейчас осторожное наблюдение за ним, о чем еще с утра предупреждало слабое покалывание магического перстня.
Разумеется, сейчас, когда кавалькада насчитывала больше полусотни его приближенных, де Гуаси не особо беспокоился. Но ведь будут и другие дни!

В палаццо графа уже ждали. Жестом позвав за собой старшего своей охраны Бертрана де Во, он прошел в маленькую, выложенную "стонущим" камнем, комнатку, где их ждал Роже Бэкон, ученый монах, духовник семьи де Гуаси. О второй стороне жизни которого - магической охране правящего дома Арелата, знали считаные единицы людей.

- Да, милорд,- поклонился он вошедшему графу.- Как мы и предполагали, за вами следят. Я обнаружил три луча внимания.
- Мои люди заметили только двоих наблюдателей! - мрачно произнес Бертран. Он не то чтобы не любил монаха, но ревновал всякий раз, как тому удавалось превзойти его в делах охраны сеньора.
- Не сердись, де Во,- д'Анья примиряюще поднял руку,- один "луч" точно был колдовской, да и второй, пожалуй тоже - скорее всего живой наблюдатель одновременно "глядел" и магическим зрением.
- Совершенно верно, господин граф,- Роже протянул собеседнику какую-то причудливой формы табличку, на которой ясно были видны линии разных цветов. Вот синий - чисто магический, а вот пурпур, переходящий в сиреневый - это и есть тот самый живой наблюдатель с магическим взглядом?
- А вот это, что за толстая линия? - начальник охраны не первый раз видел подобные записи и уже научился неплохо их разгадывать.- Чье-то внимание было направлено на господина графа почти все время пребывания во дворце!
- Наверное, это кто-то из дам, ведь мы не видим продолжения "луча внимания" дальше,- пожал плечами де Гуаси.- Может быть, это новенькая фрейлина, протеже посла Барди, а, может, кто еще!
А вам двоим на завтра задача - обнаружить этих наблюдателей и, по возможности, "разговорить" их.
- Не стесняясь в средствах, мой господин? - Бертран с хищной ухмылкой положил ладонь на рукоять меча.
- Не стесняясь. Только не поднимая шума.

Выйдя из секретной комнаты (камень, которым были облицованы ее стены, издавал низкое "пение" при попытке подслушать разговор магическими средствами) граф столкнулся с камеристкой жены.
- Моя госпожа просила передать, что ОЧЕНЬ,- Лизетта подчеркнула голосом слово, сделав при этом глубокий реверанс хозяину,- ждет господина графа в опочивальне.
- В самом деле?- де Гуаси взял покрасневшую девушку за подбородок и заглянул в глаза.- А почему ОЧЕНЬ?
- Потому что, говорят, сегодня в императорском дворце господин граф дал повод для огорчения моей госпоже.
- Ладно, беги, к своей госпоже,- он развернул Лизетту за плечи и легонько шлепнул пониже спины,- передай, что я уже иду к ней...

Ранним утром Неран вышел на арену Колизея Ульфа и утонул в шуме криков и рукоплесканий. Этим утром данмер облачился вместо обычного своего костяного панциря в стальной доспех империи, потому что на турнире бойцы всегда ставились в равные условия.
Кольчуга двойного плетения в мелкую сетку, поверх нее панцирь из толстых пластин и алая туника с Тремя Столпами Велота, наскоро перешитая из данмерского знамени, ибо у данмеров не было герба, а тунику с Тремя Столпами имперские распорядители раздобыть не удосужились.
Голову эльфа венчал закрытый кадкобразный шлем с железным гребнем. Прямой меч с закругленным концом, широкий, с тяжелой гардой, висел на поясе. Треугольный щит покоился на левом предплечьи. Было неудобно и душно.
Загремел чародейским образом усиленный голос герольда:
-А теперь, лорды, леди, и добрый народ, узрите! Перед вами победитель вчерашнего состязания конников, сэр Хайнрих фон Гогэнлоэ, граф фон цур Зайль из Йоркенбурга, рыцарь Камня. Он победил пятерых своих противников, и вчерашний день по праву принадлежал ему. Сегодня против него выйдет лучший воин данмеров, гостей его величества Гюнтера! Достопочтимый Неран Эндалес из Гэлом Дара, телохранитель благородного лорда Эно Гэлома, посланца Велотийской державы! Сейчас эти два великий воина сразятся между собою и покажут свою доблесть во славу своих народов. Никакой магии, сталь против стали! Рукоплещите!
Под вопли зрителей Неран с лязгом вытащил меч из ножен и вгляделся в массивную фигуру, выходившую навстречу ему, из прохода напротив. Сэр Ханр... Хайрнр... Ханйр... рыцарь Камня, был могуч и грозен. Ростом с Нерана, но еще шире в плечах и толще в обхвате. Черненый панцирь без туники, шлем в форме звериной морды, на круглом щите - герб со скалой.
- Приветствуйте друг друга, достопочтенные сэры! - скомандовал судья с трибуны.
Одновременно Неран и Хайнрих воткнули мечи в желтый песок арены. Сняв шлемы, они сблизились неторопливыми, широкими шагами, кивнули друг друга. Развернувшись, направились к мечам, надевая на ходу шлемы.
- К бою! - хлестнул окрик судьи.
Неран, заслонившись щитом, рассек воздух непривычно-тяжелым мечом, пытаясь приноровиться. Рыцарь Камня уже размашисто приближался. Со свистом взлетел тяжелый клинок, но Неран резко рванул в сторону, избегая удара. Толпа засвистела. Хайнрих с удивлением развел руками и, ничтоже сумняшеся, снова попер на сближение. Неран уперся ногами в песок, выставил перед собою щит, занял классическую оборонительную позицию. Когда Хайнрих занес меч для нового удара, Неран снова отшатнулся назад, развернулся и... припустил восвояси по желтому песку. Толпа загудела.
Хайнрих озадаченно остановился, опустил и щит, и меч.
- Благородный Неран... - подал голос судья. - Вы сражаетесь?
Данмер резко остановился и отсалютовал в сторону судейской трибуны. Да, он сражается. Снова приняв боевую стойку, он пару раз рассек воздух перед собою. Затем он стал воинственно пританцовывать, вращая меч, угрожающе подергивая щитом, и даже издал какое-то восклицание. Все верно, данмер сражается, неужели не видно?
Рыцарь Камня пожал плечами и снова пошел на сближение.
- Гг...господа чародеи, - голос судьи звучал удивленно, - это чары? Он колдует?
Чародеи-арбитры только разводили руками. Их амулеты молчали.
А меч Нерана тем временем превратился в сияющую полосу, эльф выписывал совершенно немыслимые кульбиты. В последний миг он повернул лезвие к себе, разрезал ремни щита, и с размаху, с разворота, запустил тяжелой, обитой железом доской прямо в звериную морду шлема сэра Хайнриха.
Гулко грохнуло дерево о железо. Арниец упал, будто подкошенный дуб.
Повисла гробовая тишина.
- Эти доспехи жутко неудобны, - пробормотал Неран. Воткнув меч в песок, он стащил шлем и бросил его под ноги.
Развернувшись, данмер пружинящей походкой направился в прохладный полумрак бойцовских бараков.
Кто сказал, что велотийцы лишены чувства юмора?

Вайсбург, дворец, за два часа до начала турнира.

Нынче Сона проснулась поздно - устала вчера, и потому спала как убитая. Надо было спешить, чтобы успеть к выходу Ее Величества. Платье, прическа... но как назло, Морны нигде не быоло! Обежав глазами отведенную ей комнату, и не найдя ни накидки Морны, ни книги с текстами молитв, Сона поняла, что служанка таки ушла в храм - молиться за нее и за себя, а также черпать у Повелителя сил для того чтобы наставлять ее, Сону, на путь истинный.
- Ну, появись только, мерзавка! - топнула ногой Сона, и принялась лихорадочно одеваться сама. И если волосы ей еще удалось кое-как закрутить самой, то вот шнуровать платье было некому. Скрипя зубами от злости, не успевая даже нанести косметику на лицо, она набросила на плечи теплый плащ, чтобы скрыть слишком свободно болтавшееся на плечах платье, и поспешила в покои королевы.

Вайсбург, храм Повелителя.
Морна позабыла обо всем на свете. Она молилась, глядя вверх, где на куполе храма были изображены сцены из жизни Повелителя, и ей казалось, что это она прислуживает ему, это она видит творимые им чудеса, и это ее исцеляет Повелитель одним прикосновением руки.По щекам девушки бежали слезы, но она улыбалась - так, как никогда не улыбалась там. снаружи. Исчезла обычная ее угрюмость, и ворчливость, лицо осветилось, и стало видно, что эта крестяночка очень красива. Такой ее увидел жрец Повелителя, и невольно замедлил шаг - неистовая вера Морны тронула даже его. Он протянул руку, и благословил девушку, та упала на колени преисполненная благодарности, и... через пять минут жрец уже знал, почему Морна здесь, кому она служит, как себя ведет Сона, и даже, что она собирается надеть утром, на турнир. Вспомнив о турнире, Морна заторопилась домой. Жрец еще раз благословил ее, и сказал, чтобы теперь она приходила в храм каждый день, лично к нему, и будет ей, Морне, полное счастье и прощение всех грехов на год вперед.
Морна ушла, а жрец поспешил к своему начальству, докладывать, что здесь, в Вайсбурге, находится представительница Лиги! Интересная, конечно, новость...

Вайсбург. Палаццо де Гуаси. Спальня графини. Утро.

- Мор, скажи мне,- графиня подняла глаза на мужа,- какие у тебя планы в отношении этой девочки?
- Дорогая, - он нежно привлек жену к себе и поцеловал,- разве прошедшая ночь не убедила тебя, что я предпочитаю зрелую красоту нераспустившемуся бутону?
- Льстец и обманщик,- прошептала она, с готовностью отдаваясь его ласкам,- но все равно лучше во всем мире нет . Но мне снился дурной сон, что с моря от Лимасса на нас идет черная туча. Прошу тебя, будь осторожен!
- Клянусь молотом Тора, никакая туча не вырвет мою Ингрид из этих объятий. Опасность подождет!
- Ах, вот за это я и полюбила тебя, Мор!

...

(Этим утром Лизетта полдня простояла на страже у дверей в спальню графини, никого не пуская. Она тоже знала, что все остальное подождет...)

Сразу же после окончания турнира Неран вернулся во дворец, в свои апартаменты.
Необходимо было подготовиться к ночному сражению. Если оно, конечно, случится. Каджиты и данмеры прочно сели на хвост заговорщикам, и теперь Неран знал, что это люди герцога Готфрида фон Манбурн. Владетельный сеньор, один из самых богатых в империи. Он собрал целых 30 человек, чтоб убить графа Гуаси.
Да, граф умеет себе выбирать врагов. Или, может быть, не умеет выбирать любовниц? Девичья честь дочери герцога была безнадежно утеряна, и, по некоторым сведениям, понадобилось прибегать к услугам чародея для устранения некоторых нежелательных последствий бурной страсти юной чаровницы.
Если граф пойдет к любовнице, его подстерегут и убьют. Если останется дома, они пойдут на штурм - без знамен и знаков отличия, все в бандитских лохмотьях. Городская стража будет подкуплена, чтоб обходить седьмой дорогой квартал, где располагалась столичная резиденция Гуаси.
Битва будет серьезной. Люди слабы, но тридцать наемников против пяти данмеров, пяти каджитов и застигнутых врасплох людей Гуаси - это сила. Со стороны велотийцев могут быть раны и потери. Потому-то лорд Эно и отослал его, давая время загодя подготовиться.
- По крайней мере, твое выступление на арене запомнят, - молвил Эно, отпуская слугу.
Так думал Неран, крепко сжимая рукоять привычного изогнутого меча, поднимаясь по мраморным ступеням. В конце коридора он увидел группу слуг, обеспокоенно перешептывающихся.
- В чем дело? - повелительно обратился к ним данмер.
- Погиб королевский камердинер, - был ответ. - Сердце, видать, прихватило, да прямо на лестнице. Упал вниз головой, земля ему пухом.
- Да примут его великие предки, - бесстрастно ответил Неран и двинулся дальше.

Сона с трудом отстояла турнир, парясь под глухим плащом, и мечтая скорее добраться к себе, и устроить выволочку Морне. Вздумала ходить по молениям тогда, когда она ей нужна! Тут еще эти ехидные смешки фрейлин, разнаряженных в пух и прах, блистающих парчой и перьями заморских птиц. И Сона тут же - при исполнении, как солдат на часах в почти солдатском же плаще. И это при том, что ее платье намного богаче всех остальных тут, включая королеву!
"Нет, мне определенно надо завести вторую горничную" - подумала Сона, и с облегчением вздохнула. Турнир наконец-то кончился!
- А кто победил? - спросила Сона у дамы де Горде.
- Велотиец, - ответила та, - помощник посла. Этот данмер, который может испугать любого, если столкнуться с ним в темном углу. Вот же образина, прости Повелитель!
"Неправда, он не страшный, и очень мил" - хотела сказать Сона, но потом решила что лучше промолчать. Она уже начинала понимать, что не все что думаешь, стоит произносить вслух при дворе.
- Вам не жарко, милочка? - меж тем поинтересовалась дама де Гордэ, - что это вы посреди лета в плащ закутались?
- Шею продуло, - буркнула Сона, - извините, я пойду к себе. Лекарь приписал притирания.
- ну-ну... - пробормотала де Горде, провожая Сону взглядом.

Она спешила по коридору, путаясь в плаще, и обливаясь потом. Скорее! Добраться до своей комнаты, и переодется. Может даже она успеет принять ванну. Ну, Морне сегодня не поздоровится!
- ...сегодня ночью, - услышала она негромкий голос за углом, и, резко затормозив, вжалась в стену. И вся превратилась в слух
- Он ни о чем не догадывается, - продолжал слышаться возбужденный говорок, - герцог Готфрид будет доволен. Проклятый Гуаси получит по заслугам! Подстеречь его, и... пусть потом подбирает собственные кишки!
- Тсс... - послышалось дальше, - нашел место... тут даже стены имеют уши...
Голоса стихли, послышались удаляющиеся шаги. Сона выглянула из-за угла - двое поспешно уходили прочь. Кто они такие, девушка не знала, но кто такой "проклятый Гуаси" - знала хорошо.
Она развернулась, и, забыв о жаре, и своем намерении задать перцу Морне, поспешила к выходу из покоев королевы. Тут всегда можно было найти носилки, которые любого желающего легко доставят в любой уголок Вайсбурга.
- В палаццо графа Гуаси, - велела она, усаживаясь в первые попавшиеся носилки, - да поживее. Плачу вдвое.

Каранир Каранион стоял в дверях в своем темно-вишневом дорожном плаще, вполне готовый отправиться в поход. Стоял и с любопытством слушал напутствия своих родителей, весьма слаженный и симпатичный, по его мнению, дуэт.
- Следуй всегда законам чести – выводил баритон отца. – Будь стоек и отважен.
- Будь стоек и отважен, подхватывала мать своим звонким сопрано, но не безрассуден,не берись за ношу, которую не можешь поднять.
- Иначе говоря, - продолжал отец, - пусть нога твоя не ступит даже на границу Сокрытых земель.
- Да, - звенело сопрано матери, - ты идешь на север? Иди через империю Света, где инквизиция поджарит тебя, как охотник поджаривает дичь, иди сквозь Срединные горы, где пьяный орк проломит тебе голову дубиной, но лишь увидишь издали туман Сокрытых земель – поворачивай назад.
- Если, - добавил отец, - честь не потребует идти дальше.
- Если честь не потребует идти дальше, - соглашалась мать, - но и тогда спроси себя, что движет тобой – честь или бахвальство. Ибо мало чести вернуться домой бессмысленным и беспамятным чучелом…
Но тут сын перестал слушать, потому, что взору его явилась завораживающая картина: вот он идет по сокрытым землям, силой заклинаний разгоняя магический туман, вот он побеждает выныривающих из тумана жутких чудовищ, и наконец достигает заветной цели…
Очнулся он как раз вовремя, чтобы услышать традиционную формулу прощания:
- Пусть встречный ветер не заставит тебя повернуть вспять. – сказал отец.
- Пусть звезды осияют твой путь, - сказала мать.
- Я удивлен, - ответил Каранир, и глаза его искрились весельем, но и любовью.
- Где потоки слез и возгласы «не пущу" и «останься»? Разве так провожают в опасный поход единственного сына, свет очей, драгоценнейший бриллиант души и …
На это сказала мать его Мирвен:
- Супруг мой Эареос, возьми возлюбленного сына нашего за шкирятник и поставь по ту сторону двери, ибо нет у меня столько сил, чтобы сделать это самой.
И засмеялся Каранир, и, кончив смеяться, произнес согласно обычаю:
- Пусть будут дни разлуки быстротечны, а встреча – радостной.

И долго смотрели мать и отец на закрывшуюся за ним дверь.

Дом графа показался Соне не очень большим, но буквально кишел народом. Тут были и слуги, и приближенные, слегка похожие на бедных родственников, и просители - да мало ли кто. Все они топтались в приемной, или прогуливались по двору, так что Соне пришлось буквально пробираться через толпу, после того как она, расплатившись, отпустила носилки. Многие из них с удивлением разглядывали странную девушку в глухом черном плаще, с простой прической, которая пыталась получить аудиенцию у графа.
- Граф занят, и никого сейчас не принимает, - вежливо, но сухо, сказал лакей.
- У меня важное дело, - настаивала Сона.
- Как прикажете доложить? - осведомился лакей.
- Со... - девушка запнулась и замолчала. Она вспомнила, что "лигистов" здесь не очень-то жалуют. Назови она себя, упомяни имя отца - как знать, что будет?
- Соседка, - сказала она наконец. - Я соседка графа, правда, совсем недавно. Мне надо срочно его видеть.
Лакей окинул Сону пренебрежительным взглядом, от которого у девушки опять вспыхнули щеки. Она поняла, что тот принял ее или за просительницу, или вообще за одну из пассий графа.
"И зачем я вообще сюда приехала? - тоскливо подумала она, - ну, подумаешь, попытаются графа убить. Небось, не в первый раз. А хоть и убьют, тебе-то что, Сона Агилио?"
- Это действительно важно! - настаивала она.
- Может быть дама поговорит с доверенным лицом графа? - спросил лакей.
Сона замялась. Объяснять чужому человеку, что она просто подслушала разговор, и помчалась сюда как сумасшедшая? Не называя себя? Да ее сочтут сумасшедшей, не меньше.
- Нет, я буду говорить только с графом, - надменно сказала она, плотнее запахиваясь в плащ, и чувствуя, как платье, плохо затянутое на талии, начинает окончательно сползать с плеч. Лакей кивнул, сказал:"извольте подождать" и вышел. А Сона продолжала шагать по комнате, пока не уткнулась в висевшее на стене зеркало.
Уткнулась - и даже отшатнулась. Волосы растрепались, щеки горят, лицо бледное... да уж! Красотка, нечего сказать!
Плащ этот дурацкий... и ни одного украшения не успела надеть! о Повелитель, и она собирается в таком виде показаться графу??? Ох, нет... что же делать? записку написать, что ли? Где тут бумага и перо водится?
- Сударыня? - раздался у нее за спиной голос. Сона обернулась. Мужчина средних лет, неброской внешности, стоял у нее за спиной.
- Граф занят. Какое у вас к нему дело?
Сона сразу поняла, что перед ней не простой лакей. Но может ли она доверять этому человеку? Что если она, случайная свидетельница подслушанного разговора, окажется лишней? Нет, если она и расскажет обо всем услышанном, то лишь самому графу. А этому...
Сона встряхнула головой, и пряди из плохо закрепленной прически упали на плечи. Она вытащила крохотный кинжальчик, висевший у пояса, и бывший знаком принадлежности ее к фрейлинам королевы, и отхватила небольшую прядь своих рыжих волос. Потом протянула ее мужчине, сказав:
- Передайте это графу. Пусть посмотрит, пока еще жив.
Брови мужчины поползли вверх, и Сона тут же добавила:
- Ведь все мы смертны, не так ли? - раскланялась, и поспешила к королеве.
Та встретила девушку с недовольным лицом, но Сона быстро развеселила скучавшую повелительницу. Лимасские истории и прибаутки пришлись той весьма по вкусу, и вскоре Сона опять была в фаворе. Вот только надолго ли?