мир, где живет Каса и ее друзья ("Посиделки")

- Ну, тогда завтра каждый занимается чем хочет, - ответила ведьма, - встречаемся завтра вечером, за ужином... нет, не хочу вас стеснять, может вы решите отужинать с кем-то из старых или новых знакомых... давайте послезавтра, за завтраком, у меня в гостиной. Я постараюсь разыскать княжну и уговорить ее ехать с нами.

(извините что мало, сегодня шибко занята. Думаю, если все не против, можно сборы и переезды опустить, и продолжать действие уже в Москве. Время действия - лето 1912 года. Кто хотел присоединятся к нам там, в столице - думаю, можно уже начинать писать свои посты, вводя, таким образом, своего героя. )

И какие только мысли не крутились в голове достопочтенного Николая Павловича в это свежее Московское утро. Но хоть сударь Николай фигура эпизодическая, мы все же уделим ему пару строк, ибо банковские работники товарищи охочие до внимания, обидчивые и злопамятные. Итак сударь Николай прорывался сквозь толпу людей на Тверской улице, как хищная рыба выброшенная в открытый космос и запаянная в скафандр прорывается сквозь пучины звезд к... а собственно важно ли это? Сравнение совсем неслучайно. Мало кто, впервые повстречав Николая Павловича, не подумал бы случайно о том, что этот товарищ точно был в прошлой жизни огромным сомом живущим под склизкой корягой. Уж больно рожей, простите, был похож сударь Николай на рыбину. Большие бесцветные широко расставленные глаза смотрели удивленно и глупо, тонкогубый рот всегда приоткрыт, лысая голова блестит на солнце; по виду этого человека уж точно нельзя было сказать, что он один из тех немногих пройдох, чье состояние сильно разжирело после кризиса в самом начале двадцатого века. Ну так а причем же здесь скафандр? Это просто - сударь Николай так и не научился подбирать себе костюмы по размеру.
Итак, как уже было сказано, наш эпизодический герой отважно шел вперед по умытой ночным дождем Тверской улице пахнущей лошадьми и сдобой. И вдруг прямо перед его носом, как из под земли, появился чумазый мальчишка с огромными зелеными глазами. В руках мальчишка держал жирного серого голубя, причем последний был явно недоволен и норовил побольнее тяпнуть клювом руку своего пленителя.
- Дяяяяяденька! - жалобно протянул мальчишка и сильнее прижав голубя к груди правой рукой, левой утер свой сопливый нос - купите голубя! Он говорящий! Мамой клянусь, говорящий!
- А ну брысь отсюда! - разозлился сударь Николай - ишь враль какой! И не стыдно то мамочкой своей клясться?
- А я и не вру! - обиделся мальчишка вытирая руку о грязную дырявую рубашку - он умеет говорить! А ну говори, подлец! - зашипел маленький бродяга на голубя. Голубь моргнул в ответ, нахохлился и с истинно голубиной невозмутимостью какнул мальчику на руку.
- Ах ты!!! - крикнул мальчишка на несчастную птицу и обиженно взглянул на Николая Павловича - ну все равно купите голубя! Ну суп тогда пустите, гляньте какой он жирный!
Сударь Николай только махнул рукой, отвернулся и двинулся дальше сквозь звездные пучины людей, размышляя о кризисах, террористах и революциях.

- А ведь я предупреждал - гнусавым голосом сообщил голубь мальчугану спустя пару минут - может уже отпустишь меня?
- Ой, ну тебя - расстроено буркнул мальчик разжимая руки - тебе то хорошо! Летишь куда хочешь, клюешь что хочешь!
Бродяжка сел на землю возле двери магазина и принялся от скуки вычищать грязь из под ногтей.

Париж, лето 1912 года, набережная Сены.

Каса сидела в маленьком кафе (всего несколько столиков!) на набережной, и ждала свою подругу. Еще сегодня утром она отправила княжне Жемайте магическое послание - бумажный самолетик с письменами на крыльях. Нет, ничего такого, просто вздохи о затянувшейся разлуке и приглашение увидеться. Здесь, в этом кафе, и... (Каса взглянула на крохотные часики на своем запястье) и сейчас. Если княжна педантична, она вот-вот прибудет.
Впрочем, если княжна вот-вот прибудет, то Каса съест свой носовой платок.
Но день был хорош, тревоги по поводу Буркина и Сартье остались позади, и ведьме захотелось просто отдохнуть и развеяться. "Веяться" и отдыхать в одиночку было не очень весело, и поэтому Каса позвала Айну Жемайте, литонскую княжну, ведьму в бог весть каком колене и свою подругу.
И, теперь вот - ждала! раз уж позвала.
Колокола в недалеком монастыре пробили полдень, Каса (ведьма по природе своей) машинально поежилась. Потом нетерпеливо обвела взглядом тот кусочек набережной, что открывался ее взгляду, когда сидела она на плетеном стуле и вкушала кофе с кое-чем.
Придет ли?

Обычно, утро княжны начиналось не раньше полудня. Просыпалась Айна медленно, с неохотой (а как еще может просыпаться человек, отправляющийся на покой не ранее трех часов ночи?), сладко, как кошка, потягивалась, и звала Дуняшу. Та приносила чашечку ароматного кофе и, раздвигая шторы на больших окнах, успевала сообщить все последние новости и сплетни. Затем приходила Фатима, и уже вдвоем они одевали-причесывали госпожу, и та самая госпожа лениво прикидывала – отправиться ли ей на прогулку, нанести ли кому визит или принять самой? Так было всегда, пока княжна жила в парижском особняке, но только не в это утро.
Ее разбудила перебранка служанок – точнее, слышался голос Дуняши, активно настаивающий на своем, Фатиму же, естественно, не мог слышать никто, ибо эфиопка была нема, как рыба. Но паузы в монологе русской служанки недвусмысленно давали понять, что заполнены они красноречивыми жестами и мимикой Фатимы.
- А я говорю, енто барыне срочно показать надобно! Чаво? Ну, а вдруг как война началась, а она и ни в одном глазу? Говорю же, жжется оно, чудо ентое бумажное, аки огнем, эвон, всю ладонь обпалила. Чаво? Ну, не всю, ладно, палец один… Чаво? Ну, может и чайником вчера, а не письмом…
- Что за шум, а драки нету? Дуняша, что там у тебя? Зайди. – Разбуженная в неурочный час княжна поднялась с кровати и накинула прозрачный пеньюар. – Так что случилось?
Вошедшая служанка смущенно протянула изрядно помятый бумажный самолетик:
- Вот, барыня, само прилетело…
- О! – Только и произнесла Айна, принимая послание. Жестом отпустив служанку, она присела на невысокий пуф, привычно поджав под себя левую ногу. Она прекрасно знала, кто посылает такие самолетики. И раз уж он прилетел в столь ранний час, то явно неспроста!

На набережной было свежо, впрочем, как обычно на набережной. Монастырские часы пробили полдень, когда княжна отпустила экипаж и, придерживая шляпку, легким шагом направилась к кафе. Она улыбалась, предвкушая встречу с подругой, которая, конечно же, уже ее ждет. И Айна не ошиблась – Каса ждала ее, коротая время за чашечкой кофе.
- Моя дорогая! Я так рада видеть тебя! - Ведьмы обнялись и поцеловались. – Ну, рассказывай, как дела, где была да что случилось. Ни за что не поверю, что ты разбудила меня только для того, чтобы сказать, как ты соскучилась!
Княжна уселась напротив подруги, и выжидательно подперла щеку ладонью.

- Значит, версия, что ночи не сплю, о тебе тоскую, не прокатит? - засмеялась Каса, - могла бы хоть притвориться, что веришь! ладно, шутки в сторону. Я конечно же соскучилась по тебе, моя драгоценная, но клянусь, будить бы я тебя точно не стала. Увы, увы, увы. ты нужна мне по делу, причем довольно необычному.
- И почему я не удивлена? - философски заметила княжна, - что случилось, Каса? Зачем я тебе?
- Ты мне нужна как консультант по России. Ты же была там, и у тебя даже есть русская служанка! Дело в том, что мы собираемся в эту... как ее... на "мопс" похоже... а, в Моску!
- В Мосву?
- Точно, туда. Горис сказал, что там открылся новый музей, и хорошо бы его осмотреть, пока не начались всякие катаклизмы. Какие, я не уточняла. Ах, да, ты же не знакома: у меня сейчас гостит Горис Бодунов, он, ты представляешь, вообще из другого мира! Но весьма приятный месье, скажу я тебе. Мы с ним мскали убийцу Ника Форекса, ну, ты знаешь, этого знаменитого танцовщика, а кроме того он еще и оказался приятель нашего драгоценного Матье, ты уже видела его новые шляпки? нет? это чудо. Так вот, Ника убили, а Буркин с Жужей решили, что это я, и сидеть бы мне в тюрьме, если бы не Горис, и теперь я должна составить ему компанию в этом путешествии, хотя бы из благодарности, он ведь из Ойляндии и наш мир знает плохо, но беда в том, что и я Россию знаю плохо, а ты... что? - ведьма перестала тараторить, и удивленно вхглянула на княжну, которая шутливо махала в ее сторону руками. - Что такое?
- Каса, помилосердствуй! Слишком много информации! Ты мне все это расскажешь, но потом и не спеша. А сейчас говори толком, чего ты хочешь?
- Хочу, чтобы ты поехала в Москву, со мной и Горисом, - ответила Каса уже спокойнее, - потому что во-первых, ты там бывала, а я - нет, а потом, мне одной путешествовать с малознакомым месье как-то не очень прилично, это может повредить моей репутации... (тут Айна не выдержала и улыбнулась. Ведьма, которая заботиться о своей репутации - это довольно забавно)
- А вот если мы втроем поедем - то все правила приличия будут соблюдены, - чопорно сказала Каса с видом английской королевы. Но тут же сменила выражение лица:
- Поехали, а? Ну пожалуйста...

Айна капризно надула губки:
- А мсье Горис симпатичный? Молодой? Ох, дорогая, ты же знаешь, как я люблю приключения... Хорошо, поехали, но с одним условием! Сначала я хочу познакомиться с мсье Горисом. Ты ведь это устроишь, правда? Ну, а потом расскажешь остальные подробности.
Княжна поднесла ко рту чашечку кофе и опустила взгляд, впрочем, не особо рассчитывая, что ей удастся скрыть от подруги разгоревшийся в глазах интерес. Право же, ради таких новостей стоило начать день раньше обычного!

- Месье Горис весьма приятной наружности, - убедительно сказала Каса, - и приятный собеседник. Уверена, он тебе понравится, впрочем, как и ты ему. Я обязательно вас познакомлю. Не знаю, где он сейчас, но как знать? может быть тоже прогуливается где-то тут, неподалеку. Сегодня чудесное утро, и он вполне может пройтись по набережной.

- Мсье! Мсье! Подождите!
Бодунов обернулся. Худощавый, скверно одетый подросток спешил за ним.
- Мсье, - сказал мальчишка, в конце концов поравнявшись с Горисом, - мсье, купите колечко! Оно вашей даме наверняка понравится!
- Колечко? - переспросил Бодунов остановившись. - Но мне не нужно колечко.
- Оно понравится вашей даме, - упрямо повторил навязчивый отрок, - всего за два франка!
- Мне не нужно кольцо, - Бодунов сделал шаг, но уличный торговец ухватил его за рукав:
- Оно золотое! - тон из бодрого внезапно стал жалобным. - Прабабушкино наследство. Если бы не нужда, ни за что бы не продал.
- А ну, покажи! - потребовал Горис. Мальчишка, тотчас же, выудил откуда-то изделие.
Разумеется, золота там не было даже следа. Начищенная и хорошо отполированная латунь. И цветная стекляшка, долженствующая судя по всему, изображать изумруд. Цена такой побрякушке - три гроша в базарный день. Но не для алфизика. Кольцо из медно-цинкового сплава, замкнутое на линзу-светофильтр! Не вполне, правда, правильную, да и коэффициент чуть-чуть не совпадал, однако, был вполне в пределах допустимой погрешности. Дело в том, что просто так прогуливаясь по Парижу, Горис Гурьяныч натолкнулся на интересную идею, способ, как решить наконец давний спор магов о природе межмировых переходов. В Ойлянской науке, на сей день, принято было две теории: пространственно-непрерывная и временно-дискретная. Первая, окромя всего, выводила трехмерность не только пространства, но и времени. Вторая утверждала, что каждый мир существует не непрерывно, а лишь определенные отрезки времени. Вроде, как мигающая с определенной частотой лампочка. Причем, в определенный момент времени горит лишь одна из таких лампочек-миров. Если немного изменить свою собственную частоту и попасть в резонанс другого мира, то окажешься там. Самое смешное было то, что, по непрервывно-пространственной, также необходимо менять собственную частоту, для чего и служили порталы. Идея эксперимента оказалась проста: создать микропространственный кластер, ограниченный окружностью и таскать туда-сюда через эту окружность часы, а, еще лучше - хронометр. Второй хронометр, контрольный, никуда не перемещается. Затем сравнить разницу показаний. Если верна дискретная теория, то разности вообще не должно быть, ибо в периоды несуществования, часы идти не могут. Разница же, в ту или другую сторону, свидетельствовала бы, что правы непрерывщики.
- Беру, - сказал Горис и полез в карман. Там не нашлось ничего, кроме золотого десятицелковика.
Когда сделка состоялась, каждый был доволен. Мальчишка тем, что здорово надул глупого иностранца, Бодунов, что нашел наконец необходимую деталь для экспериментальной установки. "Надобно только заклинание соответствующее придумать, - размышлял Горис продолжая путь, - создаем микроконтинуум, ограничиваем кольцевым...".
Так, поглощенный решением теормагической задачи, он оказался на Монмартре.

Как вы думаете, что будут делать две женщины, собравшиеся путешествовать? Правильно, отправятся по магазинам, потому что им совсем нечего надеть в дорогу. Поэтому, допив кофе, и тщательно осмотрев набережную на предмет "а не бродит ли вдруг где-то тут месье Горис", ведьмы махнули на все рукой, взяли фиакр, и, продолжая весело болтать, и перемывать кости знакомым, покатили по известному лишь им маршруту, что пролегал от одного модного бутика к другому, и заканчивался на Мормартре, у шляпного салона.
И вот как раз возле шляпного салона пути господина Бодунова, и двух ведьм со свертками, пересеклись. В прямом смысле. Месье Бодунов переходил дорогу перед фиакром, а может это фиакр переезжал дорогу перед месье Бодуновым.
- Горис! - закричала Каса, привставая, и отчаянно жестикулируя, - мы тут! Идите к нам, вы нам очень нужны!
Не отозваться на такой призыв было невозможно, особенно если он раздается почти совсем над ухом. Горис подошел, увидел в коляске рядом с Касой незнакомую даму, поклонился.
- Горис, - щебетала Каса, - в Моске холодно и медведи, я купила всем кашне. мне пойдет этот цвет? - она приложила к себе полураскрытый сверток. Дама рядом с ней кашлянула.
- Ой, простите, - смутилась Каса, - дорогая, позволь тебе представить - месье Горис Бодунов, мой приятель. Месье Горис, а это княжна Айна Жемайте, моя подруга. Княжна любезно согласилась ехать с нами, и даже может быть возьмет с собой русскую служанку! Вы куда направляетесь, Горис? мы едем в шато, немного отдохнуть и выпить кофе. Поехали с нами? Места в фиакре хватит.

- Да, - ответил Бодунов, усаживаясь в фиакр, - благодарю. Шато это, как раз, что нужно. Да. Пальто вам очень идет.
- Это не пальто, - ответила Каса, - это...
- Я в этом не разбираюсь, - Бодунов шутливо поднял руки вверх. А там и в самом деле так холодно? Это за Полярным кругом?
Они ехали неторопливо, останавливаясь по всякому поводу и без оного. Горис сказал:
- Кстати, княжна, я с вами заочно уже знаком. В живую вы гораздо лучше!
Айна возмутилась:
- Это ты обо мне гадости рассказывала! - воскликнула она. - А еще подруга называется!
- Каса тут совершенно ни при чем. Я видел ваш портрет всего каких-то полчаса назад.

Возмущение княжны сменилось неподдельным изумлением:
- Мой портрет? Полчаса назад? Но где? Надеюсь, не на доске под заголовком "За них назначена награда"?
Айна мило улыбалась Горису, и в то же время вспоминала, где могли быть ее портреты. В родном литовском замке Раудонас Пилис точно был, и не один, но замок далеко и за полчаса туда и обратно не съездишь. В парижском особняке тоже был один, в малой гостиной. Хотя нет, была еще одна картина, но хранилась она в подвале особняка наглухо упакованной в чехол, ибо то был семейный портрет Айны и Витаутаса Жемайтиса. Больше портретов княжны в виде картины, по идее, не должно было существовать, во всяком случае, сама княжна не могла припомнить, чтобы она позировала художникам в последнее время. Но ведь были медальоны...
При мысли о медальонах Айна слегка порозовела. Конечно же, медальоны! Маленькие изящные дары любви и просто на память о приятных моментах. Значит, Горис знаком с кем-то из ее бывших пассий? Но Каса же сказала, что мсье Бодунов здесь недавно и совсем не знаком с их миром! Еще одна догадка мимо.
Княжна ждала ответа и сгорала от любопытства.

- Ну, здесь же, как, наверное, во всяком большом городе, встречаются уличные живописцы. Вот прогуливаюсь я и вижу: стоит такой, сам хоть картину пиши: шляпа с вот такими полями, бородища. Пузо немаленькое. А на подставках картины. Темпера, по большей части. И одну из них - "Даму в лиловом" покупал один тип. Я еще внимание обратил, что они ругались из-за цены. Живопись неаккуратная. Мазки грубые, пастозные. Заборы бы ему красить, а не портреты писать!

- Ах, вот оно что! - Рассмеялась княжна. - О да, по сравнению с таким произведением искусства я, должно быть, действительно, гораздо лучше!
Значит, мсье Бодунов, Вы решили навестить Москву. И когда же мы отправлемся?

- Когда угодно, - рассмеялся Горис, - вещами я не обременен. Вот не знаю только, путешествовать, как нормальные люди, или прямо портал проложим туда? Есть координаты? Я-то предпочел бы обойтись без магии. Но как дамы решат?

Каса сидела задумавшись. Уж очень ее заинтересовал портрет ее подруги, написанный неизвестно кем и купленный тоже неизвестно кем. Плохо, очень плохо! Если это действительно портрет Айны (в чем Каса не сомневалась, она доверяла острому глазу Гориса),то портрет навсегда останется связанным с оригиналом, и владелец портрета будет иметь пусть малую и призрачную, но все же власть над самой княжной.
"Надо будет как-то разузнать хотя бы кто этот человек, купивший портрет" - подумала Каса. Но вслух об этом не сказала. Зачем пугать всю честную компанию раньше времени? Вслух она сказала следующее:
- Ох, только не порталы, Горис! Надоели они мне - сил нет, и потом, после перехода лично у меня портится цвет лица. Поэтому я предлагаю добираться до России естественным путем!
- Поездом? - спросил Горис.
- Поездом долго, - покачала головой Каса.
- На метлах? - уточнила княжна.
- На метлах опасно, да и опять же, цвет лица это не улучшит. Вот! Смотрите! - она торжествующе ткнула пальцем в газету на столе, где была статья о знаменитом немце графе Цеппелине, и его дирижаблях.
- Вот, глядите! - воодушевленно сообщала Каса, - то что нам надо! Быстро, удобно, и увлекательно! ну, как? Согласны?
- Да, но граф Цеппелин кажется в Берлине? - засомневалась Айна, - или... короче, он не в париже.
- Ошибаешься, - торжествующе захихикала Каса, - граф сейчас развернул свой самый лучший дирижабль, и на всех парах... тьфу ты, со всей силой винтов летит сюда, в Париж, потому что ему вдруг резко захотелось повторить подвиг месье Дюмона - облететь вокруг Эйфелевой башни.
- Твоя работа? - подмигнула княжна.
- Ну, а что, - стушевалась ведьма, - пусть облетит. Плохо разве? Ему честь и слава, а потом и нас подбросит в Москву.
- Да, но полетит ли он в Москву?
- Ой, знала бы ты, как ему вот только что захотелось встретиться со своим русским коллегой, господином Циолковским! - всплеснула руками Каса. - Ну, что, едем? Но надо поторопиться. Дирижабль вот-вот прибудет

- Гм, - сказал Горис, - слово "дирижабль" мне незнакомо, но, судя по вашему разговору, это не что иное, как воздоплав. Эдакий летающий огурец. Если да, то идея мне нравится. Кстати, чем у вас их наполняют, гелием, или, все еще водородом?

- Точно, точно, огурец! - засмеялась Каса, и закивала головой, - он самый, железный! А чем наполняют... а кто его знает! Впрочем. я не права, мистер Цеппелин наверняка знает. Вот у него и спросите, идет?
- да где же я его... - развел руками Горис, да и замер.
К тому времени Каса уже успела вытащить своих гостей на задний двор, обогнула каретный сарай, в котором вместо кареты разместился авто месье Латерана, и вышла на обширный луг. что начинался сразу за Шато-нуар, и тянулся прямо к недалекой Сене. Но на реку никто не смотрел - все смотрели в небо, откуда к ним меделнно спускался тот самый "огурец"!
Вот он завис над землей, раздались хлопки выстрелов - это воткнулись в землю специальные приспособления, чтобы удерживать дирижабль, от дирижабля отделилась небольшая гондола и на канатах стала спускаться вниз. Из гондолы вышел плотный лысоватый мужчина с пышными усами, и начал неуверенно оглядываться по сторонам.
- месье Цеппелиен? - прощебетала Каса, - добро пожаловать! Рада вас приветствовать на французской земле!
- Спасибо, господа, - месье Цеппелин казался растерянным. настолько, что пожал руку Айне, и попытался поцеловать руку Горису, - простите, а где здесь Эйфелева башня?
- А зачем она вам, месье? - простодушно спросила Каса.
- Забыл, - виновато ответил немец, - все забыл. Что это со мной?
- - А мне кажется, вы хотели лететь в Россию, повидаться с коллегой. Месье Циолковский - знаете, наверное? - и Каса ЗНАЧИТЕЛЬНО посмотрела в глаза графу.
- Точно! - тот хлопнул себя по лбу, - как же это я! Фрау, - это он Касе, - а где тут Россия?
- Россия не тут, Россия там! - Каса авторитетно махнула рукой куда-то в сторону Англии, - может, вам провожатый нужен? Вон, она дорогу знает! - ведьма указала на Айну. - Но... - перебила она открывшего рот немца, - она никуда не поедет. Без нас.
- Добро пожаловать на борт! - граф заулыбался как можно более любезно.

Спустя некоторое время Каса, Айна, и Горис уже находились на борту дирижабля, и наблюдали, как постепенно удаляется от них Шато-Нуар...

(извините, что я всех уже "отправила" лететь, если кто-то еще что-то хотел сделать до отлета, то пишите мне в личку, что-то придумаем. И давайте уж скорее прибудем на место, а то у нас в Москве Winterrune, совсем заскучает, нас дожидаючись

Первые полчаса полет проходил в молчании. Затем, как-то незаметно, разговор сам собой зашел о технике. На вопрос Гориса граф отвечал, что, конечно же, наполняет водородом, поскольку добыча гелия сопряжена с рядом трудностей. Горис хотел было возразить, однако, вспомнил, что находится совсем в другом, хоть и чем-то сильно похожем мире и алхимическая реакция превращения галогенов в инертные газы здесь явно неизвестна.
- Но, ведь, это все равно, что на бочке с порохом лететь! - возражал Бодунов. Граф же, напротив, доказывал, что за дирижаблями будущее.
- Надо только быть немножко аккуратный, - сказал он, - нихт курить на борт! Нихт цигаррет. Нихт спичка! Йа, йа, надо это... аусфайхен фойер... Избегать огня и все будет порядок!
Однако, Горис кивнул Касе и они соткали противопожарное заклинание. На всяк случай. Мало ли чего? Разговор, тем временем, продолжался.
- Тут главное - высота, - рассказывал Бодунов, - чем выше, тем большая площадь. Ну, и еще от длины волны тоже.
- Йа, йа, - закивал Цеппелин, - радиосвязь. Знаю. Господин Маркони! Какой изобретатель!
Айна, тут же, уточнила, что, вообще-то, первым был господин Попов. Но Русское правительство тупое и не оценило.
- Потому они, русские, и войну японцам проиграли, - сказала княжна, - японцы уже во всю использовали на кораблях новую технику. Радио в том числе. А русские все по старинке. Дремучие люди. Что сделаешь!

- Дремучие, да! - подала голос сидевшая в дальнем уголке кабины Дуняша, и поневоле слышавшая господский разговор. Правда, в пол-уха. - Еще какие у нас леса дремучие! Бывало, пойдем за малиной, а найдем медведя. В малиннике. Мы - ну визжать! Он боится.
- Какой однако есть пуглив руссиш звер! - удивился граф. Дуняша, засмущавшись, принялась прятаться за собственный фартук. Фатима вдруг замычала. и начала тыкать пальцем в окно. Внизу, под дирижаблем, расстилался большой город, где тут и там поблескивали маковки церквей.
- Да это Стамбул, что ли? - удивилась Каса.
- Нет, это Москва, - возразила Айна, - мы прилетели! Где будем опускаться, господа?

Бодунов рассматривал расстилавшуюся внизу панораму долго и очень внимательно. И, чем дольше он ее рассматривал, тем шире на его лице расплывалась ироническая усмешка.
- Прокисшие народознатцы! - воскликнул он. - Тараканы чиновные! Жабий клык! Да это же Юсманка! Вон и речка, и холмы... Только построено все не так. По-другому. Но речка та. А вы говорите: "за Полярным кругом, за Полярным кругом."! Вон, кстати, неплохое место для посадки, - он указал на безлюдную площадь где-то почти на самой окраине города.

- Садимся там, - сказала Каса. Потом обернулась к графу и прощебетала:
- Там, майне кляйне киттен. Йа?
- Йа, йа! - обрадовался фон Цеппелин, и ринулся руководить посадкой.
- Ох, братцы, как только я сниму с бедолаги графа заклятье - линять мне, далеко, и подальше от графа! - усмехнулась Каса.

- Ну, не так уж быстро, - усмехнулся Горис, - у графа высокий уровень инертности. Пока до него дойдет, что заклятие снято, мы все будем уже очень далеко. А, вообще, - Бодунов понизил голос чуть ли не до шепота, - не нравится мне что-то этот индюк! Ну, да мне с ним детей не крестить. Довез и ладно. Дальше пути наши расходятся.

Дирижабль постепенно начал снижаться. Земля приближалась, Горис, глядя в иллюминатор, все приговаривал:"ну Юсманка. и все тут". Наконец Каса не выдержала:
- Горис, о чем это вы? Какая Юсманка? мы ведь кажется в Моску... Москву летели? Что, так похоже? А может, это один и тот же город, только по разному называется?
Горис вздохнул, потом оценил, сколько времени осталось до посадки, и развел руками.
- Да ладно вам, - уговаривала его Каса, - успеете! Рассказывайте, не томите, что за Юсманка такая!

Юсманка это речка, - сказал Горис, - а сам город Сиайра называется. Вон там, - Бодунов указал на Кремль, - лабораториум, где я ишачил после ученья. Потом, правда, в Столицу перевели, в "Органон". А церквушка вон на том холме с одним большим куполом, а не с пятью. А рядом книжная лавка Дивинильзона. У него вообще, по всей земле Ойлянской, полно лавок и друкарен. Книжек много и они стоят недорого. Не то, что эти писанные!
А вооон там, - рука Гориса показала в сторону Замоскворечья, - Станция слежения когда-то стояла. Когда еще МАИР был. Вообще-то он над Столицей висел, но станций всюду понатыкали.
- А как..., - Каса собиралась что-то спросить, но тут Цеппелин объявил, что полет окончен и они благополучно прибыли в неизвестный ему город.

- Моска, фрау! - Цеппелин широким жестом повел вдоль панорамы русской столицы, - гутен таг!
- Зер гут, - сказала Каса, - биттте, битте, иже херувимы. Хенде хох. Курка, млеко, яйка. Горис, подскажите мне что-то по-немецки!
-Йя понималь лягушачий, - обидчиво сказал граф, - фрау есть неправ. Йа не хотеть яйка, йа их не любить. Йа ходить возле фрау, и служить фрау, унд майн машин служить. Ферштейн?
- Еще как ферштейн, - ошарашенно пробормотала Каса, пятясь, и прячась за спину Гориса, - данке, майн либен граф, йа уже никуда не хотеть лететь. Йа хотеть чтобы вы лететь.
- Майн долг...
- велит лететь к господину Циолковскому, граф! - ввернула Каса, говоря очень убедительно, - у него тьма всяких машин, и он весьма интересный собеседник!
- Майн госпожа велит мне лететь херр Циолковский?
- Еще как велит, - обрадовалась Каса, - отправляйтесь, голубчик, с миром, и помолясь! Херр Константин Эдуардыч, поди, заждался!
Граф затопал к своему цеппелину, Каса дождалась, пока сложная машина поднялась в воздух, потом сложила пальцы особым образом, в форме колечка, и подула сквозь них на дирижабль. Прошептала:
- Что пришло - то и ушло, ясный ум. и все прошло, но лететь тебе в Калугу все ж придется, все равно!
Дирижабль на минутку завис над столицей, потом плавно поднялся вверх, покачался на воздушных потоках, и поплыл в сторону Калуги.
Уф, - выдохнула Каса, - от графа избавились, куда дальше?