Земля Ойле и ее окрестности

- Это они и есть, - также, шепотом, ответил Бодунов, - их еще дриадами называют иногда. Я-то, дурень, думал, что они - духи бесплотные. А, оказывается, существа из плоти и крови. Они на деревьях живут. И наша задача - убедить их достать нам перьев жар-птицы, хотя бы в количестве четырех штук.
- Убедить? - Каса с сомнением взглянула на повисшее на нижних руках существо. - А не проще ли просто взять немного перьев? Они же там гнезда вьют наверное, нет? - и она взглядом указала наверх, в гущу крон.
- Вот тогда-то, пожалуй, они и могут быть опасными, - предупредил Горис, - ладно, попробую с ним потолковать.
Бодунов приблизился к существу, вынул из кармана блестящих шурупов, протянул на ладони:
- Не ржавеет, - сказал он, - прочно гнездо крепить. Меняем!
Однако, цампан никакого интереса к шурупам не проявил. Наоборот, скорчил такую гримасу, что аж кисло стало.
- Народу вау уже не нужны ваши железки, - сказало существо, - народ вау все это не интересует.
- Что же интересует народ вау? - спросил Горис. Он надеялся найти хотя бы тему для беседы, а там...
- Народ вау занят познанием, - высокомерно ответствовал четырехрукий. Горис оживился:
- Познание это хорошо! - сказал он. - А в какой области...
- Познание внешнего - суета! - перебил цампан. - Истинное познание это познание себя.
- Ну, - сказал Горис, несколько озадаченный, - поскольку, я это часть мира, то...
- Мир это часть Я, - снова перебил четырехрукий. - Если Я познает себя, то Я, тем самым, познает и мир. Ибо Я есть абсолютное мерило, несводимое ни к мыслям, ни к чувствам, ни к ощущениям. Возникает вопрос: мое тело это есть тело мое, либо же тело моего Я? Так как тело смертно, а Я вечно, напрашивается ответ - мое тело есть тело моего Я. Но, опять-таки, возникает противоречие: если мое Я вечно и неизменно, то, следовательно, все принадлежащее моему Я должно обладать теми же свойствами. Но, как мы знаем, тело такими свойствами не обладает. Следовательно, оно есть мое, а не моего Я. Или вот это дерево. Это дерево есть моя собственность, то есть,принадлежит мне всецело и безраздельно. Мое Я, при помощи моего тела, может совершить над этим деревом различные действия. То есть, это дерево есть принадлежность моего тела. и моего Я по определению. Вот моя рука. Она - часть моего тела, а, следовательно, часть моего Я. Это дерево мое, то есть, принадлежит моему телу и моему Я одновременно, является ли оно частью моего тела, а, значит, частью моего Я? Бе-зус-ловно! Уа-Ка-ка! - цампан несколько раз ударил себя кулаками в грудь, отчего та загудела, как барабан. - А, следовательно, по методу индукции, мир есть часть Я. То есть, Я больше мира.

От этих построений Касу все сильней клонило в сон. Да и Горис едва держался и лишь прикрывал ладонью зевающий рот.Буркина же и Майю философия сия вовсе уморила. Они дрыхли, прислонясь к стволу дерева и сны уносили их далеко-далеко.

Бодунов, - шепнула Каса, - отвлекайте их внимание! А я попробую перышки из гнезд добыть!
Каса отступила за спину Гориса, и превратилась в маленькую кошечку. Кошка распушила хвостик и принялась карабкаться вверх по стволу, туда, где находились гнезда.

- Все это так, - сказал Горис, - ваше логическое построение безупречно. Но... - он выдержал небольшую паузу, - как быть в случае, если рассматривать мир, содержащий несколько Я, минимум два? Если мир это часть Я, то, соответственно, все в мире также является частю Я. То есть, то, другое Я есть часть первого Я. Но, в свою очередь, мир есть часть второго Я тоже и, соответственно, первое Я есть часть второго Я. Имеем отношение симметричности. Но это все равно, что я скажу: мой нос это часть меня, следовательно, я также часть моего носа. Или еще лучше: мой нос и мое ухо части меня, следовательно, я есть часть моего носа и мой нос есть часть моего уха. Каким же образом вы решите сей парадокс?
- Ну, это просто, - начал вау снисходительно-высокомерным тоном, - это...
Он задумался. Постепенно, высокомерие на его лице сменялось глубокой задумчивостью.

Каса, тем временем, пыталась добыть перья, коими обильно было устлано большое гнездо. Но сказать проще, чем сделать. Птица восприняла все так, что хищник зарится на ее яйца и решила драться до последнего. Каса с трудом уворачивалась от ударов крыльев и от длинного крепкого клюва. Пришлось отступить.
- Ничего не вышло, - шепнула она на ухо Бодунова. Каса спустилась с дерева и незаметно приняла человеческий облик, - а снизу такие птички!
- Что это у тебя? - вау вдруг вышел из задумчивости и уперся внимательным взглядом в Касу. - Что у тебя такие губы?
- Какие? - не поняла ведьма. - Губы как губы.
- Я хочу себе такие! - сказал четверорукий, - и веки тоже!
- А-а-а! - поняла Каса. - Косметика!
- Только обмен, - предупредил Горис, - так даже посмотреть не давай.
- Уа-ка-ка! Уа-ка-ка! - вау орал все пронзительнее, все неистовей колотил себя кулаками в грудную клетку. - Хочу красить губы! Хочу красить глаза!
Вскоре к нему стали присоединяться соплеменники. И, уже спустя пять минут, чащоба наполнилась их криками.

- Ша! - гаркнула Каса. Шипение, вопли и ворчание на минуту стихли. Ведьма приподняда руки жестом фокусника, показала тварюшкам пустые ладони. Потом медленно полезла в сумочку у пояса, ммедленно достала оттуда помаду, ме-е-едлено сняла колпачок, и не спеша, демонстративно, провела ею по губам своим - сначала по нижней, потом по верхней. Потом тордествующе показала помаду сборищу. То восторженно зашипело.
- Ша! - повторила Каса, - так вот: помада одна, а вас - много. я подарю эту помаду тому, кто принесет мне больше всего этих самых перышек!!!

- у! - восклицали древесные обитатели, с силой ударяя себя в грудь кулаком. - У! У принесет много перышек! У! У принесет! - и, словно в подтверждение возглашал, возвысив голос до визга: - Уа-ка-кааа!
С этими словами, с криками и возгласами дриады рассыпались по ветвям. Довольно долго ничего не было слышно, кроме шуршания веток и ничего нельзя было разглядеть, кроме мелькнувшего порой в жар-птичьем свете силуэта, перепрыгнувшего с ветки на ветку. Только один раз до слуха донесся обрывок фразы: "...я считать по штукам".
По всей видимости, у них началась ссора, ибо тишина внезапно разорвалась от криков, визга и хруста ломаемых веток. Кто-то крикнул над самой головой: "Это мое! Мое! На моем дереве, значит мое-о-о-о!"
Другой голос, чуть повыше, возразил в том смысле, что его обладатель первым нашел, а, значит, его и он получит от человеческой самки красный желудь. Неизвестно, сколько бы все это продолжалось, если бы Горис не заорал во всю глотку, пытаясь перекричать вопли дриад:
- Ма-а-а-а-алча-а-а-а-а-ать!!!
И в наступившей паузе тихо сказал:
- Ну, посмотрим, кому достанется приз. Подходить по одному. Не вопить. Победителя объявим сразу.

Перышки пошли косяком, как осенние журавли. Сначала Каса пересчитывала перья про себя; потом считала вслух, потому что начала путаться; потом раскладывала перья кучками; потом втыкала в землю пучками - и все равно сбивалась, потому что лесные "чуды" вертелись под руками, дергали ее за подол, дрались у нее за спиной, отвлекая, и вообще, всячески мешали. наконец Каса сдалась:
- Горис, я не знаю, что делать! Здесь столько перьев, что я даже теряюсь. Нам же столько не нужно? или нужно? А еще я не могу никак разобраться, у кого же больше всех. Знаете, я уже напоминаю сама себе тетю Салли, считающую ложки! Ах, да, вы же, наверное, не знакомы с этой почтенной особой. Она никак не могла сосчитать свои ложки, представляете? И все потому, что пара мальчишек-озорников ей все время мешали! Может быть... (она приблизила губы к уху Гориса) бросить эту помаду подальше, в лес - пусть сами разбираются, кому она достанется. А мы пока убежим. Если успеем. Или как?

- Убежим? - Горис задумался. - Врядли. По земле они, конечно, нас и пеших, идущих шагом, не догонят. Но по ветвям... А, если этой вашей косметикой воспользуется один, то подавай всем остальным. И, чтобы каждый был как бы первым, самым-самым! А, знаете, что, - вдруг осенила его идея, - вы заклинанием мультипликации не владеете? Если мы эту вашу помаду размножим, а?

- Вы - прелесть! - восхитилась Каса, - идея - просто класс! - и показала Горису оттопыренный большой палец. - Я сейчас займусь помадами, а вы собирайте перья!
И Каса принялась творить. Уже не боясь, что ее волшьба приведет к нежелательным последствиям, она начала читать заклинание. Читала не очень долго, но Горис успел собрать нужное количество перьев. С последними словами заклинания Каса вскинула помаду высоко вверх, и та взорвалась там, среди ветвей, ярким фейерверком. По листьям, веткам, траве, и спинам "чуд" застучал дождь из помад, Каса обернулась к Горису, и возбужденно сказала:
- Бежим! Копии начнут пропадать минут через пятнадцать!

Горис спешно растолкал Буркина и Майю. Сладкая парочка прикорнула прямо тут, под раскидистым деревом.
-А?! - были ему ответом удивленные возгласы. -Что?
- Бежим! - Бодунов не стал тратить время на объяснения.

И они бросились бежать. Майя, несмотря на чрезвычайную свою полноту, бежала весьма резво. Ее объемистый задок мелькал впереди, смешно подрагивая и колыхаясь при каждом шаге. Чуть отставая, неслась Каса. Инспектор и Бодунов сзади готовы были прикрыть отступление.

- А, семь бед - один ответ! - выдохнула Каса, совсем запыхавшись. она устала бежать, и решила немного поколдовать. Обернулась кошкой, Горис стал зябликом, Буркин - спаниелем, Майя - сорокой.
- Не пугайтесь, - мурлыкнула киса, - отойдем подальше, и я верну вам прежний облик. Зато можно не убегать, а отступать спокойно. А то я уже устала, честно говоря.
Кошка облизала лапку, плотоядно взглянула на зяблика. и вскочила:
- Идем? Горис, далеко еще до мест, где эти тварюшки будут безопасны?

- Странно, однако, вы, сударыня, по видам нас распределили, - прочирикал Горис. Он как-то взъерошился, замахал крыльями и обернулся черным котомс белой "манишкой", - вот так-то лучше. А кем хотят побыть остальные?
Все пожелали обрести кошачий вид. Майя стала толстой рыжей кошкой с пушистым хвостом, Буркин превратился в сиамского кота с обрубленным хвостом. В такой виде они и продолжили путь. Горис сообщил, что осталось уже совсем немного, что уже вон, видите, просвет в чащобе. Скоро дриадова роща закончится, а в обычном лесу цампаны вообще не появляются никогда.
Когда они, наконец, выбрались, Бодунов сказал с укоризной:
- В виде птиц мы могли бы к ним на обед угодить. Цампаны охотятся на всех пернатых, метко стреляя из рогатки. Где они берут рогатки? А ктож их знает? Тоже, наверное, меняют на что-то. Ну что, - он остановился, - через "Каменный сыр" пойдем, или в обход?
- Что за сыр? - поинтересовалась Каса. - Почему каменный? А грызть его можно?
- Да он очень древний, - сказал Горис, - его уже лет эдак триста никто не ел. А, может, и больше.
- Зачем нам каменный? - удивилась Майя. - Возле кедровника есть сырные горы. Они свежие. Очень вкусные. Пойдем туда!
- Это же совсем в другую сторону, - сказал Бодунов, - пойдем туда в другой раз.
- Ну, пожа-а-а-алуйста! - Майя капризно топнула ногой. - А обратно нас Фома отвезет.
- Это отсюда далеко, - повторил Горис, - да и через болото снова идти придется. Или ты неделю в кругаля переться будешь?

Каса помалкивала. Ну, что поделаешь, если местные обитатели при колдовстве обернулись у нее птицами! Уж как вышло. Оправдываться теперь глупо, тем более, что Горис уже все поправил. Но в спор Гориса и Майи она решила не вмешиваться. Собственно, какая ей разница, как идти. Лишь бы прийти, и взять все, что нужно, и изловить вражину там, в Париже.
Каса даже призадумалась немного. Как-то там, без нее? Как поживают Адель с Патриком? Вернулся ли Латеран? И как, в конце концов, чувствует себя Матье? если толстячок упадет духом, это будет непоправимо. Каса у него еще летние платья собралась заказывать.
- Пойдемте уже куда-нибудь, - сказала она тихо, - а то не знаю, кто как, а я устала и есть хочу. И, если нам до жилья далеко, может привал сделаем?

- Привал! Привал! - поддержала Майя. Она запрыгала, захлопала в ладоши. Каса не переставала удивляться. как это, при таких габаритах?..
- ...Расскажу, как его готовить! - щебетала толстушка. - Это хороший сыр, не то, что на побережье. Там соленый...
- Что мы сейчас есть будем? - пробормотал Горис себе под нос.
- Как это что? - удивилась Майя. - Тут вон орешник. Подкрепимся.
Пока ели, пока тихонько переговаривались, Бодунов прикидывал, куда, все-таки, направиться? До сырных гор, конечно, было весьма далековато, зато неподалеку был надежный постоянно действующий портал. Ну, и что из того, что портал пропускал только органику? - он внимательно осмотрел спутников, - ну, инспектор останется без своего "браунинга", ну, Каса останется без побрякушек. Их у нее, наверное, столько, что она уже и сама всех не помнит. Зато магической энергии не придется тратить пикоджоуля. Нет, - решил, в конце концов, Горис, - надо рассказать о портале Касе.

- Ну, и куда дальше, Горис? - сказала Каса, отряхивая с колен ореховые скорлупки.
"Ску" - сказала Жужа, уткнувшись носом в колени Касе. Псинка была крайне печальна. Каса оглянулась - поодаль Буркин с Майей вели оживленную беседу. Каса беспомощно взглянула на Гориса, и принялась гладить Жужу. Ей очень хотелось вернуть собачке блудного Буркина. Но как?

- Ну, тогда, - сказал Горис, - наверное, лучше...
Договорить ему не дали раздавшиеся позади, слева и справа вопли: "уа-ка-ка!", "уа-ка-ка!".
- Жабий клык! - выругался Бодунов. - Они нас окружают.
- Цампаны?
- Угу, - мрачно отвечал Горис, - отрезали нам путь. Так что, ничего другого не остается, кроме как к порталу.
- Ты же говорил, они из своих этих зарослей не вылазят?
- Ну, все бывает когда-нибудь в первый раз, - философски заметил Горис. - На земле они неуклюжи, но задерживаться не стоит.

Они продирались напрямую, то есть, через густые заросли. Хорошо, что поблизости шумела река и Майя предпочла добираться вплавь. Они встретились на нешироком участке суши, отделяющем заболоченный участок от зоны быстрого течения.
- Как красиво! - Каса не могла сдержать восторга: по темной глади, тут и там, были рассыпаны крупные кувшинки. Довольно широкая гать рассекала болото почти ровно посередине.
- Девушки, - скомандовал Горис, - идите за мной. А вы, инспектор, прикрывайте нас. Если что, стреляйте в воздух, они испугаются.
С этими словами он ступил на камышовый настил.
- Да, - спохватился он, - не забывайте про кратобюров, пойте.
Женщин даже и предупреждать не пришлось. Едва ступив в след за Горисом, они завели каждая свое. Каса что-то по-французски, Майя - "По реке баржа плывет...". По силе голоса Касе было не сравниться с ней и она умолкла, только пейзажем любовалась. А Майя, мощным сопрано выводила:
- По реке баржа плывет!
- Из села Кукуева! - зычным басом подхватывал Бодунов.
- И пускай себе плывет! - голос девушки взлетал эдак на целую октаву, - железяка...
- Железяка! - вторил бас Гориса.
- Железя... - начала было Майя, но, вдруг, внезапно умолкла. А, в следующий миг, раздался душераздирающий визг. Что-то шлепнуло по воде. Горис обернулся. Два толстых длинных щупальца взметнулись вверх, обвив отчаянно вопящую женщину.
- Стреляйте! - крикнул Горис. - Стреляйте же!
Но было уже поздно. Крик внезапно смолк. Два щупальца разодрали жирное тело жертвы. Раскрылся роговой, похожий на попугайский, клюв, которому потребовалось два укуса, чтобы поглотить добычу. Буркин, наконец, освободил пистолет из кобуры и начал стрелять в чудовище.

Надо сказать правду: увидев страшилище, Каса прекратила петь, и отчаянно завизжала, зажмурившись от страха. Так что все произошедшее позже она не видела. А произошло вот что. Жужа вспомнила, что она все-таки полицейская собака, и яростным лаем набросилась на щупальца. Миг - и собачка, сметенная мощным ударом, оказалась в воде, мелькнула в водовороте, вызванном громадной тварью, и исчезла...
- Жужа!!! - закричал Буркин, отбросил в сторону пистолет, в котором кончились патроны, и ринулся к краю гати - прыгать следом за Жужей.

Бодунов едва успел ухватить инспектора за шиворот и крикнуть Касе на ухо:
- Синяя молния!
Больше ничего объяснять не потребовалось: Каса была квалифицированная ведьма. Они с Горисом сплели пальцы правых рук, выставив прижатые друг к другу указательные на манер дула. Молния ударила в чудовище. Щупальца еще раз взметнулись вверх и, тотчасже, опали. Тварь судорожно дернулась и больше не шевелилась. Но и люди, те, кто остался в живых, были ослеплены вспышкой.
- Идем, - сказал Горис. Перед глазами, все еще плясали синие пятна, но видимость восстанавливалась, - идемте отсюда скорее! Инспектор, поднимайтесь.
- Я никуда не пойду, - сказал Буркин совершенно бесцветным голосом, - идите сами.
- Это опасно, - сказал Бодунов, - а, вдруг, там не одна такая пакость прячется?
- Вот и хорошо. У меня был старый верный товарищ, я, наконец-то, нашел женщину, которая... А! Что там говорить! - Буркин отчаянно махнул рукой. - И вот эту единственную женщину съело чудовище, а друга утопило. Если следующим стану я, это будет справедливо.
- Гав! Гав! Гававав! - Жужа, мокрая и грязная выбиралась на гать. От потрясения она снова потеряла дар речи и могла лишь лаять да скулить.
- Идемте, - повторил Бодунов, - Ничего не поделаешь. Она даже испугаться по-настоящему не успела. А у вас еще долг.

Каса, у которой еще тряслись руки, и прыгали в глазах синие огоньки, стащила в плечь шаль, завернула в нее мокрую и дрожащую Жужу, и протянула ее инспектору:
- Успокойте ее! И идите вслед за Горисом. Я - замыкающей. Не бойтесь, я прикрою вам спину, если что. Когда знаешь опасность, то вроде бы и не так страшно. Торопитесь, Буркин!
Тот кивнул, и поспешил за Горисом, чвякая по мокрой гати своими лапами. Каса шла следом, держа руки наготове для магических пассов. На плече у нее умостилась маленькая белая кошечка, и внимательно смотрела назад - прикрывала спину, как и было обещано.

Дальше добрались без приключений. Когда выбрались на сухое место, Бодунов сказал, что сырные коры и портал верстах в пяти, вон за тем березняком, - он указал направление, где, и в самом деле, виднелся березнячок.
- Что это было? - Каса поежилась, - уфф! Ну и страшилище!
- Не знаю, - ответил Горис, - на спрута похоже. Но они же в Океане живут, на глубине... и Знай мне про них ничего не рассказывал, и в книжках нет. Впрочем... - он стукнул себя ладонью по лбу, - как же я мог забыть?! Когда мы с Власием в первый раз в Знаев погреб попали, там фолиант такой был, "Ad libitum et quantum satis". Надобно будет ее полистать.

- Горис, может, передохнем? - взмолилась Каса. - Буркин не в себе; Жужа дрожит; я сломала ноготь и натерла пятку. Всем надо перекусить. Поедим, соберемся с мыслями - и в портал!

Горис не возражал. Путешественники расположились на небольшой поляне.
- Хочется горячего чего-нибудь, - сказала Каса, - здесь есть поблизости вода, только не болотная?
- Минут десять ходу, - ответил Бодунов, - ну, может, пятнадцать.
- Хорошо. Тогда вы сходите за водой, инспектор соберет сухих веток для костра, а я тут видела отличные трюфеля. Уха с ними это так изумительно!
- Никогда не пробовал, - сказал Бодунов, взял котелок и пошел в сторону реки. Буркин же не сдвинулся с места.
- Что с вами?
- Ничего, - хмуро отвечал Буркин, - ничего со мной. Только оставьте меня в покое.
- Ну, ветки вы хоть соберете?
Буркин молча поднялся, поковылял к деревьям.
Когда Горис вернулся с полным котелком воды и довольно крупным окунем, инспектора еще не было.
- Не нравится мне что-то Буркин, - сказала Каса, - будто человек не в себе.
- Ясное дело, - хмуро отвечал Бодунов, - как же я эту тварюку вовремя не заметил?
- А что вы могли заметить?
- Ну, должно же было сработать чувство опасности! А оно молчало, точно отключенное. И у меня, и у...
- Что делать будем? В таком состоянии Буркин ни на что не годен.
- Не знаю, - ответил Горис, - по-хорошему, надо бы его скорее домой, в привычную обстановку. Но случившееся врядли его отпустит.
- А стереть память? - Каса задумалась. - Нет, не получится. Слишком большой кусок придется вырезать.
- Может быть попробовать позабудник?
- Позабудник?
- Это трава такая, - мрачно пояснил Горис, - человек сперва засыпает и спит часов двадцать, а, проснувшись, начисто забывает предыдущее событие и с ним связанные. Надобно только травку эту разыскать, дать отвар инспектору и сонного через портал перетащить.
- Забудник? - переспросила Каса. - А каков он из себя? Часто встречается?
- По-за-будник, - поправил Горис, - да нет, найти его можно. Такие фиолетовые цветочки. Три лепестка всего. Главное - отваривать правильно, а то ничего не получится: разрушится вещество.

люди, а чо вообще тут происходит, а?
это типа словеска или чего? но если словеска, почему здесь, а не там?

(а это приключения всех желающих в мире Гориса Бодунова. То есть, в мире, придуманном Artemusом)

- Увы, тут я пас, - развела руками Каса, - я ваших трав не знаю. Хватит, один раз уже попробовала колдовать вашей травкой, теперь больше соваться не буду. Давайте рыбу, давайте нож, я займусь ухой. А вы постарайтесь траву эту найти. Бедный Буркин!

значит, словеска?
но это же СЛОЖНО.
по моему Авалдону так не побродишь.

Чекист, Вы немножечко опоздали
Мы скоро покидаем Тихолесье и Землю Ойле вообще.
Но Горис Гурьянович еще вернется к себе домой.
И, тогда, он будет рад гостям

(Чекист, заводи тему с Авалдоном, и мы проверим, побродишь по нему, или нет! Артемус, пардон за флуд в теме)