Добрый день всем!
Давненько я сюда не заглядывала...
Выкладываю главу из романа над которым сейчас снова работаю. Долго время он был в заброшенном состоянии, но видимо пришло время его дописать.
Нужна критика, пожелания, замечания. Любые. Автор адекватен и на критику не обижается
Буду выкладывать главы, которые перерабатываю.
Произведение классическое фэнтези, но без эльфов, орков, гномов и т.д.
Краткая предыстория. Принц Ирбис едет домой к больному отцу, которого не видел пять лет. Он торопится потому что получил плохие новости: о болезни отца и о том, что в его родных местах творятся странные вещи - зверские убийства местных жителей. Глава о его путешествии домой.
Вопросы: не слишком ли много болтовни и мало действия? Понятны ли по смыслу незнакомые слова или нужно пояснять, что это такое?
Заранее спасибо.
Глава 5. Туман
-Эх, Чекушка, а ну как мы победим?
Как я жить буду с этой принцессой,
она же страшная, как болотная выпь!
Принц Ирбис
Дорога шла в гору, и над вершиной холма небо уже засветлело, подернулось сизой дымкой предвещавшей утро. Лошади плелись устало, но принц упрямо продолжал их понукать, он твердо решил к первой четверти дня быть в Марьоне. А чтобы не заснуть и не вывалиться из седла, он, в который раз, вел длинный философский спор со своим слугой, практикуясь в риторике, науке, которая плохо давалась ему во время учебы в Энамории.
-Тебя послушать, так я должен быть скаредным трусом, который трижды выглянет в окно, прежде чем средь бела дня выйдет на улицу! – как всегда упрямо возражал принц. – А насчет шубы, можно подумать, что я и не принц вовсе, а ростовщик или сполыжник, какой! Не последняя была эта шуба, хочу дарить – дарю!
-Мой принц, ты, как обычно, неверно трактуешь мои слова, - ответил ему Чекушка, лениво зевнув и почесав кончик носа. – Во-первых, не скаредным, а бережливым, и не трусом, а осторожным или уж предусмотрительным, как пожелаешь. Рубить с плеча оно, конечно, хорошо, для репутации, но очень плохо для здоровья. Я последний раз когда тебе руку зашивал? То-то же, третьего дня, а тебе на турнир, между прочим. А какой турнир с раненой рукой? Ну, что стоило пропустить этих благородных господ, спешащих по своим делам? А уж про шубу… ээ-х!
-А вот теперь ты, Чекушка, неверно трактуешь события, называя благородными господами кучку вонючих пьяных отардов, которые так спешили отлить, что сломали забор, к которому, ты зачем-то, привязал наших лошадей, хотя коновязь была пустой. И что, ты полагаешь, что я буду молча наблюдать, как этот пьяный сброд оскорбляет мою лошадь? Да в моей лошади благородных кровей больше, чем в этих, с позволения сказать, «благородных господах». А рука заживет до турнира, не переживай, посмотри, уже и не видно ничего, - Ирбис закатал рукав и потрогал багрово-розовый шрам искусно зашитый Чекушкой. – А шуба… Дуарх ее побери, она мне надоела!
-Да может и Дуарх с ней с шубой, но как не переживать мой принц, когда это турнир не за бочку вина, а за руку королевской дочери! А соперники у нас, как на подбор, слыхал я, что и благородный Элвар приедет биться, и братья Трудомуры, и из Ивердона три брата, да все двенадцать семей! И каждая семья выставляет самых лучших. Даже из Скандры, ихний князь посылает отарда, чтобы тот побился за руку принцессы для его малолетнего сына, а тот еще без штанов по лопухам бегает! Так что, турнир серьезный милвлад Ирбис, а ты: «Заживет, заживет»! А ну как, мы опозоримся? Как я в глаза батюшке твоему смотреть буду? – всплеснул руками слуга и поправил ремень своей дзуны, которая норовила сползти с плеча. – Это если еще тебя никто не убьет…
-Эх, Чекушка, а ну как мы победим? Как я жить буду с этой принцессой, она же страшная, как болотная выпь! И если бы не воля отца, то я бы…
-Если не женишься на принцессе, то через полгода возвращаться нам обратно в Ургун, сидеть там в горах на границе, как двум коршунам, и гонять байпаков, да раз в год приезжать в Алерт ко двору. Станем мы с тобой, милвлад Ирбис, деревенщинами, - с тоской в голосе произнес слуга.
-Да уж, тут ты прав, Чекушка, в Ургуне тоска! Да только, не лежит у меня душа к королевскому дворцу, не хочу я сидеть на троне, хотя и до трона-то еще семь дней лесом! Эдмунд-Волк, как видишь, жив и здоров, и войны позабросил, так что, буду я вечным принцем при его страхолюдной дочери. Чекушка, а ты посмотри вокруг, мир-то какой большой…
-Станешь королем, отправишь принцессу куда подальше, да хоть в монастырь, и женишься на Анарде, - весело подытожил Чекушка. – А мир, да, большой, да весь не объездишь! А вот насчет шубы, мой принц…
-Ты опять за свое!
Очертания гор проступили в предрассветных сумерках, небо на востоке запылало алым и стихло пение ночных цикад.
Лошади совсем замедлили шаг, зафыркали и пошли нехотя, словно через силу преодолевая невидимое препятствие, а взобравшись на вершину холма, и вовсе остановились.
-Пошла! – поддал принц пятками, но они лишь потопталась на месте. – Да что это с ними такое?
-Это Сура, мой принц, - махнул рукой вдаль Чекушка.
Внизу, между двух горных хребтов, зажатая в ущелье, словно в большие тиски, негромко шумела Сура, самая странная и страшная Ургунская река. На заре в ущелье было темно, только остроконечные пики елей проступали сквозь серую шапку тумана, что навис над рекой. Туман растянулся в обе стороны и скрыл саму реку от глаз, как пушистое покрывало, лишь глухое бормотание воды, перескакивающей по камням, доносилось со дня ущелья.
Чуть левее, в зарослях орешника, брехнула собака, послышался шум, бряцанье оружия и кряхтение.
-Кто здесь? – крикнул принц, кладя руку на рукоять меча.
-Путники! – раздался голос из подлеска.
Из-за кустов вышел заспанный отард, на ходу натягивая ремень.
-Яхо! – поднял он руку в приветственном жесте.
-Яхо! – ответили принц и Чекушка.
-Что? В Марьон, добрые люди, путь держите? – кивнул головой отард в сторону реки.
-Да, - ответил Чекушка, - а тут что, туман?
-Туман! Да вы слезайте с лошадей, мы тут уж почитай со вчерашнего утра торчим, и все туман. Вроде и солнце было вчерась, а туман так до вечера и висел, а уж в ночь и вовсе, вон, как сметана сделался! - произнес устало отард, разглядывая в предрассветных сумерках плотную молочно-серую полосу, лежавшую в долине реки, словно шкура соболя.
-Нам ждать некогда, - ответил принц нетерпеливо.
-Эй, добрый человек, лучше денек обождать, к матушке Миеле всегда успеется! Чего беду кликать, молод вы еще, чтобы в пасть к снулям соваться.
Отард разглядывал принца, потирая заспанные глаза. Он был намного старше и годился ему в отцы, а то и в деды. Но, не смотря на возраст, был еще крепок, как старый дуб. Седые усы, шрамы на лице, видно, что бывший вояка, а теперь, видимо, когда рука стала, не столь тверда или глаз не такой меткий, подался в наемные отарды, что охраняют обозы с товаром. В мутном свете раннего утра нельзя было толком разглядеть стигу, что висела у него на груди, и понять к какой он принадлежит гильдии.
-Да сколько этот туман будет висеть! А вдруг еще день? – упрямо спросил принц, привставая на стременах и глядя в темную глубину ущелья.
-День, не день, то нам не ведомо, а лучше все-таки обождать, - отард вытер усы, - на стожницу, говаривают, в тумане снули утащили храмовника, что ехал из Марьона. Только лошадь его и прибежала.
-На стожницу! Скажешь тоже! На стожницу, все в Марьоне перепьются первого меда, а потом байки про снулей выдумывают! Да храмовник ваш заснул, видать, и в реку свалился, пьяный небось был, как самурх на поминках! – воскликнул принц раздраженно.
Как он забыл про туман! Надо было ехать нижней дорогой, а тут хоть и быстрее, но может быть и вот так, как сегодня.
-Эээ, добрый человек, негоже так о храмовниках говорить, он может и пьяный был, да о том теперь, только Астред Всемогущий ведает, а нам простым людям про то знать ни к чему, да и говорить тоже. Да и потом, сапоги его в стременах остались, он, конечно, может и упал с лошади, но уж как без сапог-то? А сапоги те, говорят, из хорошей оленьей кожи были, и стянуть их не так-то просто, не то чтобы из них выпасть, - рассуждал отард, поглядывая на разгорающееся зарево восхода.
-Бабские байки это все! – усмехнулся принц и поправил берет. – Мне ждать некогда. Чекушка, поехали. Это просто обычный туман. В Ургуне по утрам такой на каждой речке.
-Милвлад Ирбис! – взмолился Чекушка. – Да куда же в туман в Суру-то соваться, да храни нас Святая Миеле, вон даже лошади идти не хотят, куда же ты собрался-то! Да с меня батюшка твой кожу с живого спустит, как узнает, что я тебя в Суру пустил!
-Да как узнает-то? – усмехнулся принц. – Поехали со мной, вот и не узнает.
-Неет! Уж прости великодушно, а я еще пожить хочу, меня Бригитта в Алерте дожидается! Ну, милвлад Ирбис? Подождем хоть до восхода! – взмолился Чекушка.
Но принц был непреклонен.
-Ты, Чекушка, как знаешь, оставайся здесь. Или догонишь по дороге, или передавай привет Бригитте! – принц отцепил кнут и хлестнул лошадь.
Она взвилась на дыбы, он поддал ей каблуками сапог и поскакал вниз туда, где он знал, скрытый в мутном молоке, в самом узком месте между скал, навис над речкой горбатый бревенчатый мост.
-Святая Миеле! – воскликнул отард, прикрыл рот одной рукой, а другой схватил Чекушку за полу башлета. – Погибнет! Погибнет ведь! Кто хоть был-то это, скажи?
-Принц Ирбис, сын Ургунского Хранителя! – рыкнул Чекушка. – Да простят меня боги! Самый большой дурень из всех принцев, что я встречал!
И нещадно хлестнув лошадь, он помчался за ним вслед, вопя на ходу:
-Обождите, мой принц! Я еду! Сто-ой!
Но, лошадь Чекушки была, видимо, мудрее лошади принца, потому что, не доехав трех жалов до моста, она остановилась, как вкопанная, отчего он успел только ухнуть и, вылетев из седла, шлепнулся в нетронутый пышный ковер из ежевики и чапыжника, что густой шапкой покрывали оба берега Суры.
-Дуарх тебя раздери, проклятая кобыла! – закричал он, хватаясь за длинные ежевичные плети, чтобы не скатиться вниз в самую пучину. – Ирбис? Ирбис, подожди меня!
Но принц уже скрылся в тумане и звонкий цокот копыт его лошади по каменистой осыпи перешел в глухой топот по бревенчатому мосту, а потом и вовсе стих.
Наверное, они остановились в самой середине моста, так показалось Ирбису. Лошадь под ним начала дрожать, прядать ушами и дергать удила, и в какое-то мгновенье принц почувствовал, что она сейчас его сбросит и ринется куда-то в мутную глубину. Он огляделся, но под ногами не было видно ничего, нельзя было понять куда ехать, даже голова лошади стала не видна в этой мгле. Он осторожно спрыгнул и замер прислушиваясь.
Вокруг них было тихо, так тихо, словно это был и не туман вовсе, а белый гусиный пух, который совсем не пропускает звук. Принц протянул руку вперед, кончики пальцев исчезли в густом молоке. И тут он понял, что совершенно не слышит шума реки. В обычное время, в этом месте Сура ревела и рвалась между утесов, как обезумевший зверь и ее пенные языки подлетали до самых кедровых бревен моста. Но сейчас было тихо, слишком тихо, как будто кто-то усмирил грозного зверя и остановил течение.
-Не бойся, все хорошо, Лаванда, - принц чуть отпустил удила и погладил лошадь по шее, - не бойся, снули, это все бабские сказки, а к тому же, они не трогают лошадей. Ты же слышала про храмовника, лошадь его живой осталась…
Принц шептал эти слова, зная, что его голос успокоит животное, которое готово было броситься наугад, не разбирая дороги, а может быть, он так успокаивал себя, потому что, ему вдруг впервые за многие годы странствий, стало по-настоящему страшно. Он почувствовал, что сейчас задохнется, туман был плотным, вязким и, как будто, живым. Им, казалось, невозможно даже дышать, он был похож на пар, которым лечат больных ургунской лихорадкой, накрывая плотным пологом над бадьей и бросая горячие камни в настой из меда, трав и горного бальзама. Принц ощутил, как тело покрылось холодным потом, рука непроизвольно легла на рукоять меча.
-Мы ждали тебя, - внезапно раздался за спиной тихий голос, похожий на шелест осенних листьев.
Ирбис резко обернулся и потянул удила, лошадь нехотя потянулась за ним, по-прежнему продолжая дрожать.
Их было трое, тонкие и почти прозрачные, чуть гуще, чем окружающий их туман, чуть плотнее, в струящихся белых одеждах и с длинными волосами, похожими на ветви плакучих ив. Странно, что в утренних сумерках, в этой серой мгле, он вообще смог их увидеть.
-Снули…, - прошептал Ирбис пересохшим в одно мгновение ртом.
Он никогда не верил в это, считая их выдумкой деревенских баб, которые пугают ими детей, чтобы те не ходили купаться на речку. Он считал трусами тех, кто часами сидел перед мостом в ожидании, когда же разойдется странный туман, что появлялся над речкой внезапно и так же внезапно исчезал. А теперь они стояли перед ним, и Ирбис понимал только одно – пришел его час и он сейчас умрет.
-Ты должен вернуться, - прошелестел тихий голос, не понятно кому принадлежавший.
-Что? - растерянно спросил Ирбис хриплым голосом. – Куда вернуться?
-Не спрашивай. Возвращайся в Алерт, выиграй турнир и женись на королевской дочери.
-Но… Я должен попасть в Ургун, мой отец болен, я должен его увидеть. И откуда вы…, - он выдохнул, - знаете?
-Ты должен вернуться сейчас, - снова прошелестел голос и отдался эхом в его голове, их волосы-ветви зашевелились, как змеи.
-Я не могу, прямо сейчас, я должен…, - голос сорвался, ледяные руки тискали удила.
-Ты должен вернуться, иначе…
Туман внезапно начал колебаться, где-то свистнула сойка, хрустнула ветка, плавным рокотом стал нарастать шум реки, и Ирбис отчетливо увидел, как сквозь плотную белую завесу проступили под ногами толстые кедровые бревна. Снули стали растворяться, отрываясь белесыми сгустками и улетая вниз с моста, прямо к темной воде, которая уже ревела и бесновалась, бросая клочья пены к ногам Лаванды.
-… иначе ты умрешь! – донеслось до Ирбиса откуда-то издалека, и первый луч солнца, рассыпался по мосту, сгоняя остатки тумана в мутную воду Суры.
-Милвлад Ирби-и-ис! Ваше Высочество! Мой принц! Дуарх меня раздери! Святая Миеле заступница! Милвлад Ирбис! Где ты?!– истошные вопли Чекушки вдруг стали отчетливо слышны с берега и окончательно привели принца в чувство.
Он поднял голову и в это мгновенье понял, что стоит на самом краю моста и смотрит в реку. Внизу бурлил стремительный темный поток, и манил, словно приглашая шагнуть вниз. Сколько он уже здесь стоит?
Удила выскользнули у принца из рук, и Лаванда с диким ржанием бросилась в ту сторону, где из пышных зарослей ежевики торчала лохматая голова его слуги. Солнце уже поднялось над ущельем, на берегу собралась толпа, а впереди всех стоял изумленный отард, прижимая руку к своим пышным усам.
Тема: Ирбис. (Фэнтези) 
Пн Июн 25, 2012 10:29 am
