Земля Ойле и ее окрестности

Когда Бодунов оказался в своем мире, а портал вывел его прямо в лесное
жилище, был уже почти полдень. Солнце сверкало в реке. Женское
население, естественно, тоже было там. По этой причине Горисова возвращения
никто не заметил. Бодунов сунул в котомку моток проволоки, стеклянный
шарик и кусок хлеба, отворил дверь и позвал:
- Леда!
- Где ты был? Я уже за Знаем собиралась идти! - не дав Горису сказать
ни слова, начала Леда. - У тупорылых тебя нет, у пролетан
нет, у бородатых тоже нет. Ты к Волосатой горе, наверное ходил да? Хотя
нет, у Орины же муж кузнец, а тебя он там не видел. Кратобюровы яйца
небось ходил собирать?
Бодунов молчал. Ждал, пока поток слов иссякнет.
- Я же тебе говорила, чтоб в одиночку на болота не ходил! - не
унималась лесная жонка, - и Знай говорил, и Грун тоже. И это неправдда, что
кратобюры только женщин едят. Они всех на зуб пробуют. Потом, конечно,
почуют, что не то, но уже поздно будет.
- Кто-то приходил, пока меня не было? - Бодунов, наконец-то, дождался
паузы.
- А как же! Я же говорила, Брыня приходил. Я его тогда про тебя
спросила, а он...
- Давно ушел, Брыня-то?
- Как ушел, не видала. Несколько дней уж, наверно. А тебе нужен Брыня,
да? Будете снова какую машину делать?
- Нужен, да, - подтвердил Бодунов, - если меньше трех дней, так еще и
догоню.
- Нет, наверное больше. Или меньше? Сейчас... - она повернулась к
реке, сложила ладони рупором и крикнула:
- Орина!
Женщины Тихолесья все далеко не худенькие, но, даже против них жена
кузнеца Брыни выглядела необъятной. Однако, несмотря на габариты,
подбежала она довольно резво и стала перед Бодуновыми, выпятив вперед
огромный жирный бюст.
- Твой далеко? - тотчас же задал вопрос Горис. - Давно его видела?
Орина захихикала, потом томно вздохнула и закрыла глаза. Весь вид ее
выражал чувственное томление.
- Давно. Ох, давно! Я две ночи одна! Ой, не могу уже! Ой, еще одна и
сама к Брыне полечу!
- Значит, два дня, - пробормотал Бодунов, - значит, успею.
- Только он же в другую сторону, - сказала Орина, - он же к тупорылым
собирался. Они там вычислительную машину новую строят. Брыня им там
для нее сковал что-то. Он очень занят. Ему сейчас не до тебя будет.
- К тупорылым, говоришь? Новую машину? Тогда, пожалуй, до завтра можно
обождать. Пойду-ка я, наверно, организую пока баньку.

Буркин следовал за Жужей, а та - за Горисом. Поэтому, естественно, они оказались там же, где появился Горис - в его лесном жилище. Жужа перенесла переход через портал весьма неплохо - тут же уткнулась носом в траву, и принялась яростно что-то там выискивать. А вот Буркину было не по себе. Незакаленный магическими тренировками организм не привык к подобному "швырянию" через пространство и время, и бедный Буркин едва успев сказать: "Инспектор Буркин, полиция, всем стоять на месте" - позеленел, и потерял сознание.

- Ой! Ой! - закричали лесные жительницы. - Ему же плохо! Болотного духа нанюхался наверное!
Одна из девиц склонилась над Буркиным. Она провела ладонью над его головой и инспектор начал приходить в себя. Он сел, недоуменно огляделся и снова притворился обморочным.
- Ну, вставай, вставай! - не поддалась на уловку аборигенка. - Я же чую, что ты уже здоров.
Буркин ворча поднялся.
- Что?! - начал он. - Почему?!
- А! - из бани вышел Бодунов, кутаясь в широкую простынь. - Это вы. Иностранцев проверили? Ладно. Давайте тогда Касу подождем. Если она отправилась сразу после вас, то должна появиться через... - несколько минут.

Не успел он это сказать, как послышалось легкое потрескивание, слегка запахло озоном и из образовавшегося портала появилась Каса.
- Какой же я дурень! - Бодунов хлопнул себя ладонью по лбу. - Надо было персональный проход делать. Как вы добрались? Резонансные порталы иногда здесь работают неправильно.
- Нормально добралась. Инспектор прошел первым и портал закрыл. Пришлось через лифт...
- Не может быть, - сказал Бодунов, - портал был для двоих.
- Еще Жужа...
- Жужа? Это уже интересно. Знаете, никто еще не изучал проход через порталы различных животных.
Каса собралась что-то ответить, но тут ее увидели жительницы лесного поселка. Они выбрались из реки, из изб, из близлежащих зарослей сфоримника.
"Ой! - всплескивали они руками. - Откуда ты такая худая!", "Ой, да, наверное, в ваших местах и вовсе читать нечего?!", "Ничего, ничего! - отвечала другая. - У нас нынче богатый литературный урожай! Будет читать, поправится.".
- Девки, а ну, разбежались! - крикнул Горис. - Вам что, делать нечего? Из далека эта гостья, из далека. Там не читают таких книг. Разбежались по своим делам. Живо!
Девки еще немного поохали, а, потом, все-таки, разошлись: в лесу было много дел, а гостья вся такая непонятная. Да и одета странно, к тому же.
- Не удивляйтесь, - сказал Горис, - это Тихолесье. Привыкнете, если доведеться пробыть чуть дольше. Итак, завтра, на рассвете, идем к тупорылым. А, пока, отдыхайте, чувствуйте себя как дома.
- А где я могу привести себя в порядок и...
- Ну, это девки подскажут, - ответил Горис, - я в ваши женские дела не лезу. А, вообще, можете занять любую свободную избу. Они, все равно, большую часть времени, пустуют.

- Спасибо! - откликнулась Каса, - не беспокойтесь обо мне. Надо сказать, я несколько растерялась. Но у вас тут очень мило! Девушки такие фактурные, понимаешь! Буркин? Эй! Вам девушки тоже понравились?
- Фемины... - восхищенно протянул Буркин.
- Слушайте, Горис, за ним глаз да глаз нужен, - вздохнула Каса. - Жужа, и та более вменяема. Глядите, как глаза-то светятся. А ведь была комок меха, не более!
- Сама ты комок меха, - обидчиво сказала собачонка, - а я породистая болонка, из питомника. Не чета тебе, дворняжка. Жизнь меня, правда, потрепала, было время - по рукам пошла даже. Лишь он - золотое сердце! - меня спас.
И собачонка махнула кудлатой головой в сторону Буркина, который, казалось, ничего не видел и не слышал, глядя в сторону местных девок, и бормоча: "фемины..."
- Присмотрите за ним, прошу, а я пойду обустроюсь, - шепнула Каса Горису, и поспешила к ближайшей избе, на пороге которой виднелись нанесенные ветром листья. Она правильно рассудила,что там сейчас никто не живет.

- Послушайте, инспектор, - сказал Горис, когда Каса отошла. Буркин, однако, никак на то не прореагировал. Пришлось чувствительно хлопнуть его по плечу.
- А! Что? Ограбление? Убийство? Кража со взломом?
- Инспектор, - снова заговорил Бодунов, - я говорю, которые совсем нагишом, те свободные. А , у которых... ну, понимаете, что лопухом прикрыто, те замужние. \а что, выбирайте себе жонку и оставайтесь в Тихолесье. Полицейскому, правда, здесь врядли найдется дело, но вы же, наверное, еще чем-нибудь увлекаетесь? Выберете себе племя. Тупорылые, например, занимаются математикой. У них и счетная машина вот новая. Пролетаны искуством, бородатые всякой техникой. На Волосатой горе куют и постигают духовную металлургию. А еще есть охотники, мухоморцы и много всяких народов. А женщины все одного племени, где бы не жили, здешние, или из другой деревни. Так что...
Громкий радостный визг заставил обоих обернуться.
- Брыня! - заверещала на невероятно высокой ноте Орина. - Брынюшка!
Они бежали навстречу друг другу. И, хотя в Орине было никак не меньше семи, а то и восьми пудов, но Брыня был мужик тоже далеко не из слабеньких. Он подхватил жонку на руки и, осыпая пышныетелеса жаркими поцелуями, понес к дальним избам.
- Это они до утра тешится будут, - сказал Горис, - а, возможно, и еще дольше. Инспектор, надо его перехватить. А то потом неизвестно, сколько ждать придется.
Буркин понял и побежал наперерез истомившимся по любовным утехам супругам.
- Стой! Стой! - кричал он. Брыня, возможно бы, и остановился, но, известно, чем больше масса, тем больше и инерция. Кузнец пробежал еще несколько шагов, столкнулся с инспектором и упал. Упала и Орина, причем, упала прямо на Буркина. Но Инспектор лишь легким испугом оттделался, ибо кузнецова половина была, хоть и увесистой, но и объемистой тоже. К тому же, очень мягкой, по сей причине, давление, оказанное на полицейского, было далеко не таким, как могло бы показаться на первый взгляд.
- О! О! - тихо повторял инспектор, выбравшись из-под большого женского тела. - Фемииина!
- Вот ты-то мне и нужен, - Горис ухватил Брыню за руку, - есть срочное дело. В общем, так: вот этот мужик, - он указал на Буркина, - я и еще одна особа, хотим полубестия подловить. Поможешь?
- Да ты что, Горька, - воскликнул кузнец, - пьяных ягод наелся? Откуда у нас, в Тихом лесу, полубестий? Ну, может быть, на муторных болотах. Но туда девки никогда не ходят. Да и мужики очень редко. Да нет, - повторил он, немного подумав, - не может быть у нас полубестия. Он же не приживется! Его же лес из себя исторгнет! Он же...
- Полубестий не в лесу, - начал объяснять Бодунов, когда Брыня умолк, - он вообще не здесь, не в нашем мире. Погоди, вот подойдет Каса, тогда поговорим обстоятельно.
- Брыня! - снова подала голос Орина. - Брынюшка, я ждууу!
- Подожди, - кузнец замахал руками, - тут дело какое-то...
- Деееело! - Орина была сейчас более всего похожа на капризничающего раскормленного ребенка. - Все у тебя дело да дело.
- Это недолго, - твердо сказал Горис, дабы прекратить нытье, - сделаем, тогда будете тешиться, сколько душе угодно. А, вот и Каса.

- Добрый день, господа, - сказала лучезарно улыбавшаяся Каса. Она уже успела сбегать в ближайшую пустую избу, пошарить по сундукам, найти там сарафан и рубаху, вышитую неизвестным, но красивым узором, и даже переоделась, оставив в избе свой парижский туалет от Матье, решив, что в платье с турнюром не очень удобно путешествовать по лесу. - Мадам, месье, - она поклонилась кузнецу и Орине, - рада встрече. Я пока здешних порядков не очень знаю. поэтому не обессудьте, если что. А это вам! - она протянула Орине флакончик духов. - Подарок!
Орина принюхалась, и начала вертеть в руках хрустальный флакончик, игравший всеми цветами радуги, пытаясь вытянуть плотно притертую стеклянную пробку. Занявшись презентом, она даже на время перестала тянуть за руку кузнеца, и тот смог повернуться к Горису, повторяя:
- Что-то я тебя не совсем понимаю. Рассказывайте толком, где ваш полубестий?

Каса и Бодунов, дополняя друг друга, поведали вкратцеи про убийство, и про оборотня, и о том, как собираются его ловить. По мере того, как суть дела становилась яснее, кузнец мрачнел все больше. Наконец, когда Каса умолкла в ожидании, он почесал затылок, широко зевнул, прикрываясь широкой пятерней, бросил взгляд на сражающуюся с флаконом супругу и сказал:
- Пламенный пояс вам нужен. Правильно понимаю? Три пояса нужно, да? Можно, конечно...
- Четыре! Четыре! Четыре! - раздался вдруг откуда-то из-под ног тявкающий голос. Из-за ног, на всеобщее обозрение, выскочила Жужа. - Я полицейская собака! Я на службе.
- Раньше, чем через месяц никак не управлюсь, - сказал Брыня, - а, может, и дольше.
- Как месяц?! Как месяц?! - начал возмущаться Буркин. - У меня же вот! - он провел ребром ладони по горлу. - Мне же скорей надо! Мне же по службе...
В это время Орина справилась с пробкой. Она лизнула содержимое и, в тот же момент рухнула без чувств. Брыня всполошился.
- Что ты ей дала?!
- Духи, - Каса тоже была поражена случившимся, - просто духи.
- Какие еще духи?! - воскликнул кузнец. - Чьи духи ты в скляшку поселила?
Тут вмешался Горис:
- Это просто для запаху, - сказал он, - тут такое дело, - повернулся он к Касе, - жительницы Тихолесья этих всех дел не знают. Вот она подумала: угощение. А духи-то на спирту. А от спиритуса они сознание теряют. Такие уж они, лесные девки есть.
Каса начала извиняться, объяснять, что ни о чем таком не догадывалась.
- Ничего, - сказал Брыня, - малость отлежиться... Я только в избу ее отнесу, - он снова поднял жонку на руки и зашагал, - а вы за мной. Надобно договорить.

Положив уже начинавшую проявлять признаки жизни жену, Брыня продолжил о деле:
- За день можно не больше пяти звен выковать и прочее сделать. А всего таких будет нужно... - он подумал с минуту, прикидывая, - штук полтораста, самое меньшее. Так что, месяц. Месяц обождать придется.
- А, если медную только пряжку сделать? - предположил Горис. - А сами пояса из хитрой проволоки сплести. Как думаешь, выдержит?
- Хитрая проволока, - повторил кузнец, - хитрой проволоки у меня нету. Это у бородатых хитрая проволока. Сами к ним идите, мне в другую сторону совсем.

- Значит, идем к бородатым, - сказал Бодунов, когда они вышли, оставив кузнеца наедине с супругою, - вечереет. Давайте отдыхать, а завтра, на рассвете и двинемся.
С этими словами он ободряюще потряс сцепленными руками и скрылся в одной из изб.

На следующее утро, едва взошло Солнце, Бодунов тихонько постучал к Касе. Когда та отозвалась, он объяснил, что нужно уйти незаметно, а то девки, по крайней мере, Леда уж точно, увяжутся за ними.
- Ну, - сказал он, - к бородатым-то пусть идут. А вот в вашем мире-то что они делать будут? А они захотят и туда. Будьте уверены. Любопытство, герцогиня, обычное человеческое любопытство. Потому, давайте потихоньку выйдем, прихватив с собой инспе... Впрочем, инспектор нам будет только мешать. Пусть уж лучше здесь подождет, среди фемин, - усмехнулся он. А мы с вами отправимся к бородатым. Эх, Линдора с нами нет! Вот он бы пригодился.
- Хорошо, - отозвалась Каса из-за двери, - подождите. Я сейчас оденусь.

Каса выскользнула за дверь, уже полностью готовая к путешествию.
- Идем! - сказала она Горису, - но сначала вот что сделаем: дайте мне листок бумаги, и карандаш. Или перо. Или чем вы там пишете! Найдется?
- Конечно! - подтвердил Горис, и протянул Касе требуемое. Она быстро написала несколко слов, сложила из бумаги самолетик, и запустила его в воздух. Тот сделал несколько кругов, заложил вираж, и помчался в сторону портала.
- Письмо Линдору, - ответила Каса на немой вопрос Гориса, - получит лично в руки. Зову его нам на помощь, пусть открывает к нам портал как только сможет. Как знать, может быть у него и получится прибыть вовремя. Жужа!
Собаченка сидела на крыльце дома Касы, и, услышав свое имя, повернула голову.
- Присмотри тут за инспектором, - серьезно сказала ей Каса, - а то он ведь как ребенок. да ты знаешь!
- Не буду, - надула губы собачка, - я на него обиделась. Столько лет носил на руках только меня, а теперь с этих мясистых глаз не сводит!
- Но Жужа, - осторожно заметила ведьма, - вы ведь с ним...эээ... разные биологические виды. Вам только... эээ... только дружить.
- Сердцу не прикажешь! - возразила собачка, - или вы будете оспаривать эту истину, сударыня?
- Во шпарит! - восхищенно прошептала Каса Горису, - слушайте, Бодунов, эта псинка мне все больше нравится. Может, ее в женщину превратить? Тогда Буркину точно станет не до меня!

- Она и была женщиной, - сказал Горис, - пока ее ревнивый муж не застрелил. Шри Моше меня научил кое-чему. Это не совсем точно, конечно, но очень высокая вероятность определения. Так что, хотите - превращайте. Вот только...
- Что? - обеспокоилась Каса.
- Очень высок шанс, что она будет иметь характер прошлой своей жизни. То есть, будет изменять Буркину направо и налево. Долг-то она свой еще не отработала.
- Не буду я изменять! - горячо возразила собачка. - Не буду.
- В теле собачки, - сказал Бодунов, - нет. А в теле человека... Слаба плоть человеческая, что тут поделаешь! А устойчивость к соблазнам... В общем, - снова обратился он к Касе, - хотите - можете попробовать.
Пока они так беседовали, появился инспектор. Он некоторое время просто стоял и прислушивался, а, потом сказал:
- Чтож, вы, значит, меня решили за женщин спрятать, а сами в поход? Я отправляюсь вместе с вами. И никто меня не остановит!
Горис вздохнул:
- Ладно, - он махнул рукой, - идем вдоль реки. Движемся прогулочным шагом, будто просто так гуляем. До развилки - сутки пути, а, за это время, ничего такого нам встретиться не должно.
И компания из трех человек и одной собаки медленно пошла по берегу.

Каса шла чуть впереди, любуясь окружающим видом, и едва не упала, споткнувшись о какую-то преграду.
- Одному из нас не мешало бы пообедать! У меня в животе пусто, как в пересохшем колодце! - препятствие оказалось отромным удавом, длиной поболее двадцати метров, окружившим всю компанию двойным кольцом.
Путешественники в ужасе переглянулись, а Горис и Каса приготовились использовать свои колдовские умения для защиты.
- Ну вот, уж и пошутить нельзя! - огненный шарик, выпущенный ведьмой разбился о змеиную шкуру, не причинив, впрочем ее обладателю никакого вреда.- А горничная по секрету шепнула мне, что мадам попала в беду и я, как последний дурак, рванул на помощь, а они тут файерболами развлекаются.
- Кто сказал? - зрелище ветренницы Адель в объятиях змея, на миг представшее в голове у Касы, было настолько сюрреалистичным, что она даже поперхнулась.
- Ну, я в точности не знаю, как ее зовут,- протянул Удав,- но не думаю, что в Шато-Нуар, такие бродят толпами. А оказавшись здесь не вижу нигде хозяйки, а нахожу только вот это.
В воздух взметнулась и ловко обвилась вокруг руки ведьмы скромная белая лента.
- Негоже оставлять свое живое платье, где попало. Без хозяйки ему смерть. Вон уже как сократилось! Ну, раз у вашей компании ничего страшного не происходит, то позвольте откланяться,- зеленое мерцание портала поглотило Змея, оставив путешественников в недоумении глядеть на изумрудную бабочку, расправившую крылышки на плече Касы.
Да на небольшую лодочку, скромно притулившуюся на берегу...

- О, да это наш старый знакомый, Горис! - воскликнула Каса. - Тот, что так радушно принимал нас в своем мире. Уф, а я его файерболом... даже неудобно как-то. Смотрите, а вон и лодочка. Может, поплывем? Или нам не по пути с речкой?

- Лодка это хорошо, - сказал Бодунов задумчиво, - так до пролетан к вечеру доберемся. А там... - он снова задумался, - будет два варианта: путь короткий и длинный. Длинный безопасный. Но идти придется дня три-четыре. Коротким справимся меньше, чем за день. Но... он проходит по Договорному болоту, а там кратобюры водятся в изобилии. Пулей кратобюра не возмешь. Клинком - тем более.Вот, ежели бы среди нас кто обладал хорошим голосом, умел петь... У меня, к сожалению, ни голоса нет, ни слуха.

Каса виновато взглянула на Гориса, и развела руками. Петь она конечно умела, но... остальные почему-то считали наоборот. Буркин выпятил грудь, заявил, что он поет прекрасно, и завел фривольную песенку, от которой Каса покраснела и тут же велела Буркину заткнуться и не доводить до сраму кратобюров.
- Я умею! - несмело сказала Жужа, и довольно мелодично запела. Немножко было похоже на подвывание, но...
- Сойдет, - шепнула Каса Горису, - так сейчас многие... подвывают!

- Боюсь, это не то, что нужно, - сказал Горис, - а вы, все-таки, пропойте что-нибудь. На каком языке - неважно, содержание тоже. Тут нужно...
Каса вскинула голову и запела: "Сезон ля неж...".
- Подойдет, - сказал Бодунов. когда Каса умолкла, - значит так, идем на лодке до излучины. Там еще несколько миль до договорного болота. Вы с инспектором будете петь по очереди. Главное, чтобы пение не прекращалось. Тогда эти тварюки не нападут. А за договорным болотом до бородатых всего каких-нибудь верст пять.

Пока шли по реке, Каса задавала всякие вопросы. Первым делом, ее, как женщину, интересовало, что это за цветы такие вокруг деревни, да и по всему тихолесью, большие, ярко-желтые? Бодунов ответил, что это и есть сфоримник, или книжное растение.
- Вы на листья обратили внимание? Похоже на страницы книги, не так ли?
Каса кивнула.
- Ну, так это книги и есть. Только, чтобы буквы проступили, их нужно при недостатке света выращивать. У Зная в погребе их там целая библиотека. Но девки их по-другому читают: едят семена и усваивают информацию. Вот от этих-то книжных семян они и так все телом пышны.
- Так, значит, - сказала Каса, - эти, которые сидели и из корзины семечки.. Это они читали?
Бодунов кивнул.
- Но таким образом читать только женщины могут. Не знаю, всякие ли, или только в Тихом лесу родившиеся. Вот для нас, мужиков, Знай и погреб свой держит.
Каса выразила желание посмотреть библиотеку Зная. Однако, Горис ответил, что посмотреть, конечно, можно, но в другой раз, ибо к Знаевой избе совсем в другую сторону. Так, за разговорами, и до излучины добрались.Вечерело. На ультрамариновом небе зажигались первые звезды.
- Здесь привал, - сказал Бодунов, - да и подкрепиться не мешало бы. Значит, я ловлю рыбу, а кто будет варить уху?

- Ну, варить - не петь! - воскликнула Каса, - варить я сумею! Что там варить, бросил в кипяток, и готово.
Горис с сомнением поглядел на ведьму. Буркин тоже.
- Там еще специи, кажется, добавляют, и рыбу разных видов бросают в котел не сразу, а по очереди, - тявкнула Жужа, - картошечку еще можно положить... и варить рыбешку, пока глаза не побелеют...
- Чьи? - изумилась Каса, - мои, что ли?
- Рыбьи... - потупилась Жужа. - головы тоже надо класть, бульон будет наваристый...
- Супер! - восхитилась Каса, - Жужа, ты прям можешь моему повару, Луи, уроки давать. Значит, ты и варишь уху.
- Чем? - обиделась говорящая псина, - у меня же рук нет!
- Тогда так, - решила Каса, - Горис, вам рыбу ловить, а мы с Жужей уху варим. А Буркин? Вы что делать будете?
- У меня рабочий день вообще-то закончился, - важно сказал инспектор, глядя на садящееся солнышко.
- Фигушки вам, - ехидно сказала Каса, - это он в Париже у вас нормированный, а тут будете вкалывать круглосуточно. Горис, может возьмете его с собой, пусть вторую удочку дергает? Говорят, новичкам на рыбалке везет. Или отправим его дрова собирать?

- Дрова это хорошая мысль, - подхватил Горис, - знаете, инспектор, чтобы зря время не терять, я вас попросил бы собрать сухой валежник. А я, тем временем, наловлю рыбу, - он умолк, но тут снова заговорил: - да, специи. Каса, вы, конечно, отличите дикий перец от "черноглазника". Я в этом не сомневаюсь. Да и вообще, здесь много всяких трав пользительных произрастает.
С этими словами он принялся копать червяков для приманки.

Ночь упала на землю Ойле, как темная шаль, с дырочками, проеденными молью. В дырочки светился день и притворялся звездами. Каса завороженно смотрела на небо. Какая тут черная ночь, просто чернила! А звезды похожи на золотые гвоздики. Впереди, за деревьями, виднелся свет - это был костер, оттуда доносились голоса Гориса и Буркина. Они обсуждали улов. Горис потрошил рыбу, а Буркин давал ценные советы. И Каса понимала, что скоро... вот-вот... и Буркину придется перестать нести в массы свет истины по поводу чистки рыбы.
- С головы! - надрывался Буркин.
- С хвоста! - спорил Горис.
- Со специями! - влезла в разговор Каса, таща пучок трав, - откуда ни чисть, специи - самое главное! Горис, инспектор, расступитесь. Вот они, бриллианты растительного мира!
И с этими словами Каса плюхнула в котелок солидный пучок собранных трав. Вода натужно булькнула, и поглотила подношение. Куски рыбы хороводом закружились вокруг круговорота, вызванного ложкой - это ведьма, вбросив траву, перемешала все, и пыталась снять пробу. Разгребла травы, зачерпнула, глотнула... сказала:"сольки бы побольше" и упала без чувств, выронив ложку.

- Ох, я же дурень! - сокрушался Горис. - Как я мог? У нас же травы... У нас же трав полно незнакомых в других мирах! Думал, раз ведьма, должна разобраться... Спячечная трава!
- Что за трава? - тутже спросил Буркин.
Горис объяснил, что девки, обычно, то есть, если нет малых детей, на зиму впадают в спячку. Вот для этого спячечная трава и надобна.
- Если бы еще знать, сколько туда этой травы попало, - сказал Бодунов. пробуя уху, - можно было бы драконьим корнем нейтрализовать. А так...
Буркин выразил удивление, почему Бодунов не падает без чувств, так же, как и Каса. Горис объяснил, что спячечная трава сделана специально для женщин. А мужики в спячку не впадают.
- Вообще-то, она совершенно безвредная, - рассказывал Бодунов, - вот только Каса-то наша вон какая худенькая! На спячку запасов не хватит...
- Так это для спячки они все такие... пышные? - поинтересовался инспектор.
- И для этого тоже. Но не только. Вот откусит тебе кратобюр руку. На выращивание энергию надо? Надо. На поддержку в лесу должного порядка энергию надо? Надо. Которые еще сами книжки пишут и выращивают, им и на это надо. А брать они ее могут только из собственных запасов. Так что им никак нельзя быть балетных пропорций. Но Каса, ведь, для всего этого не приспособлена. Что же нам делать? - он тер лоб. - Ничего не остается, кроме как позвать кого-то из девиц.
- Темно, - сказал Буркин, - наверное и жилье далеко.
- Конечно, мы дождемся утра. А, пока, будем ужинать и спать.

Едва небо из ультрамаринового стало серым, Бодунов подозвал Жужу.
- Вот что, - сказал он, - нюх у тебя отличный, - иди, отыщи ближайшую деревню и приведи кого-нибудь из женщин.
Жужа принялась возражать, дескать, нечего, дескать, ничего она делать не будет, потому что Буркин на этих жирных телок все заглядывается, а ей вовсе внимания не уделяет. Нет, никого она искать не будет!
- Сударыня, - сказал Бодунов, обращаясь не к собаке, а к той, которая в теле оной собаки помещалась, - запомните, женщина не бывает жирной, или тощей. Она бывает пышной, или изящной. Вам ли этого не знать? А еще графиня называется!
Пристыженная Жужа поджала хвост и отправилась выполнять поручение Гориса.

Вернулась она спустя часа три, ведя за собой какую-то белокурую особу. По габаритам она едва уступала Орине.
- Ну, - защебетала деваха, - кто тут больной? - она кинулась к инспектору, провела ладонями ему над головой, вдоль туловища. - Печень. Печень надо восстанавливать. Сколько отравы! Сколько отравы! И почка вот тоже барахлит. И нервы... Ты холостой наверное?
Буркин буркнул в ответ что-то нечленораздельное.

- Вообще мы вот тут случайно спячечную траву... - воспользовался паузой в речи девицы Бодунов, - она из далека, - упредил он могущие посыпаться вопросы: "почему ела спячечник летом?" и "отчего такая худая?". Блондинка коснулась пальцами висков Касы и та открыла глаза, встала, огляделась в недоумении.
- А как... - начал было спрашивать Горис, но внимание лесовички уже было занято инспектором.

- Куда вы его, болезного, тащите! - сокрушалась лесная лекарка, - у него же не только печень, у него все!
- Да, все при нем, - ядовито прорычала Жужа, - и я еше при нем, между прочим.
- Животными не занимаюсь, - отмахнулась пышнотелая, - а вот ему надо лечится. Срочно. Дальше я его не пущу.
- Да я здоров! - отмахивался Буркин, - у нас вон кто падал! - и указывает на Касу.
- Эта-то? Эта женщина, оклемается быстро, - сказала женщина, - вон, уже скачет, и руками сердито машет. А что: поспала, отдохнула, можно и в путь. А тебе, милок, подлечится надо!
- Но я не хочу... - уже слабо возражал Буркин.
- Если он останется, я тоже останусь, - сердито тявкнула Жужа, и демонстративно села на хвост.

Горис наклонился к уху Касы:
- Это даже к лучшему, - зашептал он, - инспектор не будет нам мешать. Так что, пусть они со зверем отправляются к девицам, а мы двинемся к бородатым.
Каса выразила сомнение:
- Не будет ли инспектор нам защитой? Не забывайте, у него оружие.
- А от кого? Тут, кроме кратобюров, опасностей нет. А кратобюры на болотах живут. Поете вы неплохо, так что, обезвредить их мы сможем.
Чуть помолчав, он добавил:
- Ох, боюсь, как бы дров не наломал наш доблестный полицейский! За ним глаз да глаз нужен. Вот и случай подходящий представился.
- Да, - сказала Каса, - может и так. Но он же сам не хочет.
- А вы попробуйте его убедить.

- Попробую! - шепнула Каса Горису, и сказала уже погромче:
- Инспектор? Можно вас на пару слов?
Отошла с ним в сторонку.
- Послушайте, Буркин, на вас одна надежда, - Каса смотрела на инспектора встревоженно. - Тут надо разобраться. Вы же знаете, я на здоровье никогда не жаловалась, раз вас столько времени терпела. А тут вдруг - и "бах!". А вдруг это отравление?
- Ну, чтобы так утверждать, нужны улики, - возразил Буркин, - презумпция невиновности, знаете ли...
- Не ругайтесь при даме, - погрозила пальчиком Каса, - лучше займитесь этим. Пусть эта девица лечит вас, раз ей так охота. А вы тем временем выпытайте у нее все, что она знает. Исподволь и коварно. Информация нам сейчас очень нужна! Узнайте, не замыслил кто что-то плохое против меня. А может, кто-то из этого мира уже побывал в нашем, и там участвовал в убийстве? Инспектор, да тут поле непаханое работы!
- Вы правы, - посерьезнел Буркин, - я немедленно этим займусь.
- Но под прикрытием! - возразила Каса, - делайте вид, что вы просто лечитесь! Ну, а мы с Горисом пойдем дальше!

Буркин со вздохом согласился. Однако, актером он был никудышним и Касе было явственно видно, что остается он не без удовольствия. Уж очень глянулась ему эта пышно-сдобная девица с золотистыми волосами и глазами, большими и синими. От Жужи также не утаилось подлинное настроение инспектора. Потому она и облаивала неустанно и его, и "эту жирную корову", и Касу, в объятия этой самой коровы Буркина толкнувшую. Инспектор ушел в обнимочку с девицей. Жужа заливалась лаем, обещала вцепиться в "этот курдюк". Однако, почему-то, кусать девицу не спешила. Бодунов и Каса некоторое время понаблюдали за этой удаляющейся компанией.
- Сто против одного, - сказал со смехом Бодунов, - она его на себе женит. Ну, нам пора.

Лодка медленно шла по реке. Течение здесь почти не было и Бодунову приходилось грести. Вечерело. Солнце садилось за верхушками дальних сосен, когда, после очередного поворота, перед ними предстало широкое, сколько хватал глаз, пространство темной стоячей воды. Ровную гладь нарушали лишь отдельные кувшинки.
- Это и есть договорное болото?
Горис кивнул.
- А почему договорное? Кто с кем и о чем договаривался?
- Расскажу после. А теперь вот что, Сейчас нам надо через него переплыть. Когда я свистну, начинайте петь. Что - неважно. Главное, не прекращать пение дольше, чем на полминуты.
Не успела лодка войти в болото, с левого, с правого борта и прямо по курсу, всего в каких-нибудь полукабельтове, вынырнули зубастые, рогатые страшилища и быстро стали приближаться к путешественникам.
- Пойте, - скомандовал Горис, налегая на весла.
Каса запела. Страшилища продолжали плыть следом, но пастями уже не хлопали, а держали их все время открытыми.
- Пока вы поете, они не могут захлопнуть пасть, - сказал Горис во время, пока Каса набирала воздух. Песня не только блокировала пасть, но и вообще замедляла скорость чудовищ. Вскоре они начали отрываться, но конца болоту так и не было видно.
- Долго еще? Я уже перепела все, что знаю.
- Еще немного. Ну, спойте повторно. Этим тварюкам все равно.
Когда они, наконец, выбрались на другой берег, Каса могла говорить только шепотом. У Гориса болели руки от перенапряжения.
- Еще легко перебрались, - сказал он ободряюще, - ну, связки у вас устали, руки у меня тоже. Но ноги-то нет. Давайте быстренько, покуда они до берега не добрались.
Они побежали. Бежали, покуда хватало дыхания. Наконец, Горис сказал: "все" и рухнул в густую высокую траву. В трех шагах от него упала Каса.
- Ну, считайте - добрались, - сказал Бодунов, - вон, видите, антенны торчат? Это и есть поселок бородатых.

- Уф, ну вы меня и "укатали", - отдуваясь, сказала Каса. Она вытирала вспотевший лоб, и отмахивалась от льнувших к ней голодных комаров. - Однако, ну и звери эти ваши кра... кар... карбюраторы! Зубы - во! пасти - мама не горюй! Как таких земля носит, однако. А бородатые? Они все с бородами? Даже женщины? Это гномы, что ли? там бегать не придется? А то я, знаете ли, уже начинаю завидовать Жуже, - и Каса рассмеялась.